— Ну… — заморгала Дина. — Это…
Она вдруг стала ужасно напоминать кого-то, которого допрашивали на стройке. Лицо вытянулось, глаза стали пустыми. Наконец она встряхнулась, как собака, и с натянутым смешком ответила:
— Знаешь, я была уверена, что у нас был какой-то Безымянный, и он был самый главный. Черт его знает почему. Глючит, наверное.
И все же, несмотря на то, что Дина так ничего и не вспомнила, сейчас она казалась адекватной. Кристина рискнула спросить:
— А ты не думала, что вас могла заколдовать секта? Заставить забыть Безымянного?
— Заколдовать нас? — нахмурилась Дина. — Ну не знаю. Да не-ет, мы же высшие, как они нас заколдуют?
— В тюрьму же как-то влезли, хотя ее тоже вы делали. Или не вы?
— Ну… — снова задумалась Дина. — Делали-то мы, но влезть в тюрьму — это же не то, что влезть в голову. Я не знаю, как они нашли выход…
— А какой там выход? Как вообще эта тюрьма выглядит? — не утерпела Кристина.
Впечатления от услышанного она загнала поглубже в подсознание. Слишком много информации свалилось одновременно. Все эти подробности о Лещинском, его «роковой любви» и ее побеге нужно было еще переварить. Зря она спросила. Рано или поздно он рассказал бы сам. А теперь, как подозревала Кристина, ей даже в глаза ему будет стыдно смотреть. Хотя Дина нимало не стеснялась…
— Может, зайдем пирожных поедим? — спросила та. — И я расскажу про тюрьму.
Она кивнула на вывеску кондитерской. Кристина вздрогнула: с огромного плаката скалилась фея, та самая, которая чуть не утопила в креме центр Города.
— Здесь пирожные дрянь! — поспешно воскликнула Кристина. — И вообще-то нам надо поторопиться, мы не просто гуляем, мы идем допрашивать директора музея! Которая может оказаться какой угодно тварью. Дина, не расслабляйся, это магическое место!
— Ну ладно, — протянула та и ускорила шаг. — На самом деле нечего тут рассказывать. Инквизиторская клетка изнутри для заключенного выглядит как обычная камера в тюряге. В нее сажают на время расследования. А снаружи она уменьшается до небольшого кубика. Кубик стоит на столе у следователя, у него их обычно десятки. Иногда он сбрасывает их в шкаф, хотя вообще-то это запрещают права заключенных… Ну а когда вина доказана, преступника переводят в тюрьму. Если приговора еще не было, но с виной уже все ясно, кубики с клетками тоже отправляют на хранение в тюрьму. Это трамвай.
— Что? — Кристина вздрогнула и отвлеклась от трамвая, который стоял на рельсах, печально опустив рога. Она как раз накладывала на него целительские чары. — Ну да, трамвай. Заглох еще вчера, до сих пор не завели.