Поцеловав Кристину, Лещинский убежал. Она прошлась по комнате, отхлебнула холодного вчерашнего чая и включила телефон.
Еще одна тысяча сообщений. Около сотни ведьм — почти все, кто был в городе — ждали сигнала. И Кристина, помедлив, напечатала адрес.
Все. Назад дороги нет.
Она встала у окна, лишенного стекла, и уставилась на просыпающийся Город. Воздух слегка дрожал, на горизонте уже разливалось сияние солнечных лучей, на улицы выползали первые редкие машины. Кое-где мелькали собачники, выгуливающие своих питомцев с утра пораньше.
Кристина лениво следила глазами за упитанным мопсом в синей кофточке, семенившим вокруг такого же упитанного хозяина. Толстенькое тельце мопса словно чуть дрожало в утреннем мареве. Казалось, Кристина смотрит сквозь пелену слез, но она совершенно точно не плакала. А воздух дрожал и тек маревом все сильнее.
Она поморгала, протерла глаза и снова уставилась на мопса. Тот превратился в бежево-синее пятно. Вот оно метнулось в сторону, к переполненной урне, из которой вываливались такие же цветные пятна бумажек, упаковок и объедков. Хозяин что-то прокричал…
Пятно вдруг увеличилось, на глазах формируя что-то более крупное… Кристина поморгала — вместо мопса перед хозяином стоял мальчик-оборванец лет двенадцати. С сигаретой, весь грязный, растрепанный… Хозяин в ужасе отшатнулся. Мальчик вырвал у него из руки конец поводка, бросил что-то резкое и кинулся наутек.
Мать-магия… Что происходит?
Кристина хотела спуститься и разобраться, но тут начали прибывать ведьмы. Первая — Рада Кирилловна — влетела прямо в окно в огромном ведре, которое использовала, как сказочные ведьмы ступу. За ней по лестнице поднялись Лера, Эля в боевой экипировке из заряженных колец и медальонов, Катарина в модном камуфляжном наряде… Кристина нетерпеливым жестом подозвала их к окну и ткнула пальцем в хозяина мопса, с воплями бегущего по набережной. Ребенок, в которого превратился его питомец, улепетывал. Изредка он останавливался, подбирал мусор с асфальта и метко швырял в бывшего хозяина.
— Это специально сделано, чтобы меня выманить? — поинтересовалась Кристина. — Как думаете? Мне пока нельзя высовывать нос на улицу, но сработано ловко, я ведь не удержусь!
— Хм, — пробормотала Рада Кирилловна. — Вообще-то, Кристиночка, такое сейчас по всему городу…
— Что? — дико уставилась на нее Кристина. — Собаки превращаются в людей?
— В детей, — педантично поправила старушка. — Думаю, после того, как хозяева говорят им «плохой мальчик» или «хорошая девочка». Ох уж эта привычка называть животное мальчиком или девочкой… Стихийная материализация, моя дорогая. Она только начинается. Раньше на одних ведьм действовала, а теперь и на людей. А люди столько ерунды городят, что ой-ой-ой. Аномалию в этот раз на город наслали основательную.