Она оказалась в гигантском лабиринте. Точнее, подобии лабиринта. Каменные стены, балкончики, этажи, террасы на разной высоте перетекали друг в друга, оставляя широкие проходы и маня в темные закоулки, слишком маленькие для человека, но достаточно большие для…
Заглоты спали. Кристина увидела одного из них совсем близко — он забился в темную нору под каменной террасой. Спящее существо не казалось ни мерзким, ни опасным. Пожалуй, оно было даже милым. Тонкие ножки подвернуты под бесформенное черное туловище, ручки-веточки уютно подпирают верхнюю часть бурдюкообразного тела. Завороженная, Кристина присела на корточки и осторожно, чтобы не разбудить, посветила на создание телефоном. Обнаружились крошечные закрытые глаза и похожий на запятую рот.
Ей вдруг стало жаль его убитых собратьев. Твари ведь не виноваты, что они такие, какие есть. И тем более не виноваты, что их используют в своих целях сектанты… На глазах выступили слезы, и Кристина сморгнула их, поспешно пряча телефон.
— Да, они по-своему милы, особенно когда спят, — хмыкнул Лещинский, внимательно осматриваясь. Помещение казалось бесконечным, его стены терялись в темноте. — Но здесь не все. Обычно по ночам шагу невозможно ступить, чтобы не споткнуться об одно из созданий.
Кристина встала. Да, если так, то заповедник был почти пустынным. Один заглот там, один здесь…
— Может, они прячутся?
Лещинский неопределенно мотнул головой и пошел дальше. Кристине ничего не оставалось, как последовать за ним. Дверь, через которую они сюда попали, уже скрылась за нагромождениями лабиринтов, и Кристина сомневалась, что сможет быстро ее найти.
Инквизитор ориентировался по каким-то насечкам с обозначениями на каменных сооруженьицах. Скоро Кристина поняла, куда он направляется — к стенам, тем самым, которые казались невозможно далекими и прятались в недрах лабиринта. Он свернул вправо, влево — и узкий проход вдоль стены лег под ноги.
В стене виднелась какая-то дверь, поодаль еще одна…
Сначала Кристина не обратила внимания. Двери и двери. Запасные выходы. Должны же быть запасные выходы? Потом она моргнула, нахмурилась, узнавая, шагнула ближе. Не веря, потрогала дверь пальцем…
— Скажите, что я ошибаюсь, — беспомощно выдохнула она, когда наваждение не развеялось. — Но это же входная дверь нашего исторического музея!
Не похожая. А именно та самая. Кристина узнала ее по ряду небольших медных блях — правая сверху совсем новая, это от нее вчера отразился солнечный луч, ненадолго ослепив Кристину, когда она входила в здание с Лещинским и Яржиновым. И негодующая надпись из трех букв под самой бляхой — наверное, кто-то другой, кого она точно так же ослепила, не стал сдерживаться. И та же потертая длинная ручка, исцарапанная, некогда полированная древесина…