– Тогда пойдем и вместе задавим этот бунт.
– Это не бунт, твое величество, – тяжело дышал великий князь, вжимаясь в трон. – Ведь это я их призвал. Официально, на защиту от изменщиков, которые захватили Кремль и удерживают государя.
– Да ты с ума сошел, твое сиятельство, – покачал головой Император, глядя на соседа с оторопью. – Тогда я пойду и уничтожу их сам.
И три десятка полупрозрачных силуэтов стали материализовываться в зале. Чтобы через мгновение подернуться дымкой и истаять.
– Рюриковичи не сражаются сами! – Упрямо произнес великий князь. – Я не дам тебе призвать предков. За Рюриковичей сражаются.
– Ты окончательно обезумел. – Медленно покачал головой Император, обливаясь потом от страха.
Потому что главенство над Силой Крови значило, что человек рядом с ним каким-то демоном сильнее его самого.
– Скоро в этот зал войдет человек и объявит о победе. Если это будет твой человек, значит ты прав. Ордены, земли и чины золотым дождем прольются на головы победителей! Ты же не забыл, что верным союзникам надо кинуть кость? А та шваль, что лезла на стены, будет растоптана в твою честь! Но если в эти двери войдет мой человек, твое величество… Тогда ты одаришь моих людей орденами, землями и чинами, – внимательно смотрел на него Роман Глебович. – А содержимое монолита будет уничтожено. Правь вечно, твое величество, своими несовершенными людьми и не задавай больше лишних вопросов. Потому что других людей у тебя не останется.
Мир Ивана Александровича никогда не был хрустальной вазой, чтобы разбиться от легкого прикосновения. Скорее, это был прогоревший чугунный котелок с прикипевшим нагаром и десятком глубоких вмятин – крайне устойчивая и прочная конструкция, способная переварить все, что угодно. Но даже бывшего князя невольно пробрало, когда по сотовому телефону непрерывным потоком начали звонить министры и их заместители, князья и наследники, промышленники и медиамагнаты, будто бы выстроившиеся в смиренную очередь на телефонной станции.
Никаких порученцев, никакого «с вами желает говорить…» и прочих шаблонно-равнодушных фраз секретарей, сидящих на телефоне вместо своих шефов – только сами личности на том конце провода, и только живейший интерес в их голосе.
С Иваном Александровичем знакомились будто бы заново, выражая искреннее почтение и заверяя, что уж в этот раз они обязательно сработаются. Никакого сравнения с показным пренебрежением и равнодушием предыдущих недель, когда бывшего князя за человека-то не очень считали. Даже «дежурных» открыток с поздравлениями к памятным датам, праздникам и годовщинам – уж пару месяцев, как не было, а в кругу матерых интриганов-дипломатов подобные копеечные знаки внимания не оказывают только трупам.