Где она – грань между гордостью за своего ребенка и страхом, что его успехи не принадлежат тебе? Нашептывают ли ему это ночами жены, радея за собственных детей, или это его рассудочный выбор? И как дорого обойдется это клану, если не остановить сейчас.
– Ему не нужен твой престол. Можешь не беспокоиться. – Отрицательно повел подбородком старый князь. – Но и выбросил он этот перстень отнюдь не поэтому.
– Сделанного не вернуть. Меня устраивает исход. Родство императора все равно будет, как ты и хочешь – я передам тебе все наработки по торжествам. А меня оставь в покое. Александр, распорядись отремонтировать здание и выставь счет Самойлову. – повелительно произнес тот.
Но старик поднял руку, и внук даже не шелохнулся.
– Я хорошо знаю Максима. – Поджал губы прежний глава Юсуповых. – Есть два верных признака, на которые стоит обратить внимание. Если он чего-то не делает – например, не занимается организацией свадьбы, то свадьбы не будет. То есть, вообще. Совсем.
– Значит, он изначально хотел ударить по нам. – кивнул своим мыслям князь. – Вероломно, ломая соглашения и заставляя возвращать подарки.
– А ты желал от него импровизации, мальчишеской обиды и истерики? Тогда ты дождался, – указал старый князь на пролом в стене. – Я же продолжу о втором признаке, связанном с Максимом. Если он делает что-то безумное, – старик подошел к выбитой раме и сорвал пленку, запуская холодный ветер внутрь. – Значит, пытается спасти близких.
– От чего? – Запахнул одежды князь.
– От себя. – Выглянул старик в бездну неба над собой и увидел расцарапанные родовым драконом фасады. – Максим хочет убрать нас из-под удара. – Заглянул он вновь в комнату.
– Мы – клан. Какого еще удара мы должны бояться? – Фыркнул его сын.
– Того самого, из-за которого свадьбы с принцессой Елизаветой не будет. И вот когда это произойдет. – Дыхнуло от старого князя Силой и Волей, заставив всех родичей подскочить и выпрямиться. – Вот тогда ты вспомнишь, что кольцо на его руке – настоящее. Не тот кусок металла, который ты передавал через Амира! А настоящий перстень, что дал ему я!!
– Так что мне сказать журналистам? – Посерел лицом князь.
– Ты уже ответил. Это «внутренние дела рода». А ты, внук, сделаешь то, что приказал тебе князь. Пойдешь и выставишь Самойлову счет за погром. После чего все мы сделаем так, как я вас учил в детском дворце. – Жестко смотрел на них старик. – Будем ждать в засаде, пока родич выводит хищника на себя.
Дом на Малой Никитской, зажатый между двух двухэтажных сверстников с одинаковыми песочно-желтыми фасадами, находился слишком близко к городской усадьбе многочисленного семейства Долгоруких, чтобы не быть выкупленным ими на всякий случай. Понятно, что у здания была своя история, череда упрямых владельцев и влиятельных персонажей, называвших его своим – но рано или поздно все равно произошел момент, когда фундамент и камни над ним обменяли на деньги. Судьба тех денег – быть перечеканенными монетой нового царства, превратиться в ассигнации, терять стоимость в череду волнений первой мировой и потерять букву «ерь» вслед за реформой языка. А вот здание до сих пор стоит в почти неизменном виде – технологии пробрались в вековые покои и спрятались электрическими лампами в люстрах и кондиционированным воздухом в воздуховодах под потолком. В остальном же даже паркет поскрипывает, а пара клавиш на рояле в большом зале глухо западают и не дают звука.