Механика счастья (Мнацаканян) - страница 16

— Что с того, что хороший? Надо безобразничать?

Тем временем Рубен повозился с магнитофоном и попытался его наладить, но ничего не получилось.

— Испортил? — не успокаивалась Сона. — Испортил, да?!

— Испортил, так починим, — пробормотал Рубен, разглядывая магнитофон. — Что нам стоит…

— Спрячь ты его, ради бога, спрячь. Ты их еще не знаешь.

Рубен нажал на кнопку, и бочонок повернулся, скрыв и бар и магнитофон.

— Не захотели они остаться у подруги, — виновато прошептала Сона. — Ни за что…

— Ясно… — В голосе Рубена чувствовалась обида.

— Не надо так, — Сона, огорченная, отошла от него и села на диван.

Между тем Анна потянулась к вазочке с шоколадом и неловким движением сбросила на пол чашку. Девочка от испуга заревела и бросилась к матери.

— Что ты наделала, что наделала! — Сона встала, безнадежно опустив руки.

— Не надо, не трогай ребенка, — сказал Рубен. — Я сейчас подмету.

Рубен принес веник и совок, хотел было подмести, но Сона отобрала у него веник.

— Зажги нормальный свет, ничего не видно, — попросила она. — Включи им телевизор, пусть успокоятся.

Рубен повернул ручку, стукнул кулаком по корпусу, и на экране появилось изображение. Это понравилось Карену, он тоже изо всех сил ударил по телевизору кулачком. После этого взял стул и чинно уселся перед экраном. Рядом разместилась и сестра.

Рубен устало опустился на диван. Сона внимательно посмотрела на него и грустно сказала:

— Не захотели остаться… Видимо, чувствуют что-то…

— Видимо, — улыбнулся Рубен.

— Я подумала: пусть с детьми, а зайду на полчасика. Хоть увидимся…

— Правильно сделала, — прошептал Рубен.

— Ты говорил, хорошие у меня дети. Видишь, что они здесь натворили.

— Это ничего.

Дети у телевизора опять зашумели, загомонили, послышался визг Анны.

— Господи! — Сона вскочила. У Анны из пальца текла кровь.

— Чем это ты порезалась?!

— Вот этим, — Карен показал матери осколок чашки. — Я не виноват, она хотела отнять…

Рубен подошел к Карену, посмотрел в глаза и неожиданно закатил оплеуху. Потом принес из кухни вату и йод.

— Глубоко она порезалась?

— Нет, — сдержанно ответила Сона.

Рубен смочил вату йодом, осторожно приложил к ранке. Девочка заплакала пуще прежнего. Рубен подул ей на палец.

— Пройдет, — сказал он. — Теперь ты сама подуй. Дуй, не бойся.

Анна послушно подула.

— Молодчина! А теперь опять я подую… Вот так. Теперь снова ты… — Рубен повернулся к съежившемуся в кресле Карену: — А ты эти свои штучки брось!

Карен молча протянул ему осколок.

— Я не должна была приходить сегодня, — тихо сказала Сона. — Не надо приходить сюда с детьми…


Рубен сидел в кафе. Шум мешал сосредоточиться, остаться наедине с самим собой. В общем гвалте особенно выделялись голоса компании подростков, которые старались привлечь внимание взрослых девушек за соседним столом.