В жизни С. Ивановой возник жилищный вопрос.
Возник, можно сказать, неожиданно, так как Иванова в жилье не нуждалась. Она занимала отдельную однокомнатную квартиру. Правда, в старом доме. Но со всеми удобствами. И об улучшении жилищних условий, не помышляла.
Вопрос возник в связи с тем, что на месте дома, где благополучно жила Иванова, решили построить новый, значительно больший. И горисполком вынес решение о сносе. А обязанность обеспечить Иванову жильем возложил на нефтегазоразведочную экспедицию, заинтересованную в предстоящем строительстве.
Как возникают подобные ситуации, объяснить не трудно. Вопросы, связанные с предоставлением жилья, пока что простыми не назовешь. Но если горисполком не может упростить сам вопрос, он старается упростить, по крайней мере для себя, его решение. И потому, когда нефтегазоразведочная экспедиция вместо отдельной квартиры предоставила Ивановой комнату в коммунальной, исполком городского Совета следом за исполкомом районного Совета признал этот вариант вполне достойным. Хотя по закону ухудшать жилищные условия Ивановой права не имел.
Впрочем, нельзя сказать, что исполком горсовета в принципе не учел законных интересов отселяемой и не пошел им навстречу. Об этом убедительно свидетельствует заботливый совет, содержащийся в письме председателя горисполкома Н. Потапова на имя С. Ивановой. Вернее, это был даже не совет, а настойчивая рекомендация занять предоставленную ей квартиру, а затем обратиться в исполком райсовета с… заявлением о постановке на учет для улучшения жилищных условий на общих основаниях.
— Помилуйте! — воскликнула Иванова, вникнув в смысл этой душераздирающей заботы. — Да зачем мне ваши улучшения? Мне бы без ухудшений — и ладно.
Этот мотив она изложила в повторной жалобе, на которую Потапов, не нарушая установленных сроков, коротенько ответил, что прошлый его ответ был «исчерпывающим». В чем, как говорится, и расписываюсь…