Трансформация Америки (О'Брайен) - страница 62

Дядя Боб снимал меня и Пепе в порнографических фильмах со сценами зоофилии для Трюдо. Пепе оставался частью моего опыта и после того, как дедушка Ван развелся с моей бабушкой, и после того, как я перестала быть востребованной для педофила Трюдо по возрасту.

Я медленно росла в подростковом возрасте. К тому времени мне было тринадцать

лет, мои груди начали изменяться и стали «слишком старыми» для извращенного представления Вандерджагта. Когда мой отец привез меня на Макино для обычного занятия проституцией на политическом пикнике, Вандерджагт познакомил меня с новым другом из Вашингтона, американским конгрессменом-сенатором Робертом С. Бердом [Robert C. Byrd], демократом из Западной Вирджинии. Берд был сенатором, позже временным Председателем Сената и влиятельным главой комитета Сената по ассигнованиям. Берд требовал внимания и уважения от всех, кто с ним общался, особенно от моего отца. Когда мы остались одни в его комнате, он навис надо мной с угрожающим видом. Его холодные голубые глаза впились в меня. Я разделась и забралась в его кровать, как было приказано. Я почувствовала облегчение, почувствовав, что его пенис был странно крошечным, настолько маленьким, что мне даже не было больно. И я могла дышать с ним во рту. Он приговаривал, что я просто создана для него. Но за этим последовали всевозможные извращения, боль которых мне было трудно выдерживать. Шлепки и полицейские наручники, которые мне приходилось терпеть раньше, были детской забавой по сравнению с этим. Сотни шрамов,

оставленные на мне сенатором Бердом, видны до сих

пор... Я была вынуждена переносить столько боли,

сколько не может выдержать любой другой человек. Я

была посвящена Берду в возрасте тринадцати лет, это

означало, что он теперь определял мое будущее в

проекте «Монарх», а мой отец поднял меня до этого

уровня, выполняя его технические требования.

Мое MPD/DID-существование, начиная с этого

момента, было строго регламентировано. Меня держали

в физически изнуренном, до изнеможения, состоянии,

что делало мой разум достаточно восприимчивым к

гипнотическому воздействию со стороны моего отца (с

его довольно ограниченными способностями к этому).

Сразу после Берда в порнографии меня переключили с

тем педофилии и зоофилии на мучительные варианты

садо-мазохизма. Мои отец и мать работали в паре,

ежедневно, чтобы «сломать мой дух», уничтожая любые

РобертС. Беид

/Robert С. Byrd/

остатки моей уверенности в

себе, понижая мою самооценку и таким образом подавляя все проявления свободной воли.

Они настраивали мой разум на то, что мечты были моей реальностью, а реальность -