Дядя был высокого роста, необыкновенной физической силы, балагур и шутник, курсируя по старой дороге, сберегся, а на новой, после аварии, не выжил.
Младшая сестра отца, Мейлихан-апа, с мужем и двумя детьми жила близ Оша, в Жапалаке. Мы часто гостили друг у друга. Из всех родственников наиболее тесно общались. Она была хозяйственной доброй женщиной. При нехватке денег всегда обращались к ним. Поколение, к которому относились наши родители, жило в военное лихолетье, в годы восстановления хозяйства… Потери и невзгоды сформировали в них достойные восхищения качества: смелость, готовность к самопожертвованию, солидарность. Многих из тех, кто был участником или свидетелем этих событий, уже нет в живых. Дети военных и послевоенных лет успели услышать их воспоминания. Лишения конца 1950-х годов усугубились, когда правительством Хрущева было введено налогообложение на плодовые деревья и запрет на разведение скота и домашней птицы в городах и рабочих поселках. Эти мероприятия закончились плачевно: деревья массово вырубались, скот резали. Мы остались без помощи маленького хозяйства. То, что не подлежало забою, выгоняли с подворья. Ослики сбивались в табуны и бродили по улицам и близлежащим полям, создавая ощущение уныния, утраты и печали. Первоначально они возвращались к своим дворам и, к горечи хозяев и своему недоумению, скотину не принимали в привычные стойла; покорно понурив головы они стояли у ворот, рождая всеобщее впечатление тщетности, заброшенности и сожаления.
В общении с животноводами, окружающими нас родственниками мы глубже узнали национальные традиции, в том числе влияние на нас скверного опыта и негативной практики власти.
Дни на пастбище становились короче, близился отъезд, все чаще солнце скрывалось из-за горных вершин, потянулись темные тучи, и по долине промчался ветер. Ветер положил начало новому режиму погоды, бывало так – повалит снег, пики хребтов тонут в белой мгле. Память о времени, проведенном на жайлоо, греет сердце до сегодняшнего дня. Кумыс, молоко, бешбармак, боорсок, каймак и айран отличались особым вкусом. Нам бы еще озаботиться приготовлением сыра, по традициям и четырехсотлетнему опыту Швейцарии, имеющему во многом сходство с нерукотворными нашими пейзажами. Высоко в горах мы приобщились к благородному чувству любви к земле, где мы родились, где жили наши предки, где возникли наши первые мечты, к знакомому ландшафту природы.
Истекло более шестидесяти лет, а в памяти сохранились образы десятков родственников, ушедших от нас, помнятся характеры многих из них.