Самохин ждал в машине, не заглушив движок, так что в машине было хорошо, прохладно. Я аккуратно положил сумку на заднее сиденье — Самохин покосился, когда в ней что-то брякнуло (да ступка и пестик, что еще-то?), но ничего не сказал. Он как раз говорил по телефону.
— Я выезжаю…да…да…Витьке позвони. Нет, думаю троих будет вполне достаточно. Да…нет…ничего из крупняка не надо. Да, хватит. Все! Не теряем время. Как буду подъезжать — позвоню.
— Готов! — сообщил я, глядя через лобовое стекло на то, как автокран аккуратно сгружает пачки красного облицовочного кирпича — Можно ехать.
Самохин покосился на меня, положил телефон между сиденьями и передвинул рукоять коробки передач в положение «Драйв». «Кукурузер» мягко двинулся вперед, чтобы рыкнуть, засопеть воздухозаборником и рвануться вперед с энергией атакующего льва. Через несколько секунд, поднимая дорожную пыль он выкатился на условно-асфальтированную дорогу, а с нее — на отвратительный грейдер, ведущий по направлению к районному центру. Уже оттуда начнется приличная дорога на Тверь, а от Твери — на Москву. Самохин не щадил машину — гнал, как на гонках «Париж-Дакар», не обращая внимание на кочки, на впечатанные в дорожное покрытие булыжники и рытвины, выбитые в распутицу большими грузовиками.
— Игорь Владимирович, ты бы сбавил слегонца! — попросил я, оттянув и подергав ремень безопасности, прижавший меня к спинке сиденья — Если сейчас порвешь покрышку, это займет гораздо больше времени, чем если бы чуть-чуть снизил скорость и как следует выбирал дорогу. Я тебе клянусь — все будет хорошо. Успеем. Они ничего не сделают Насте до тех пор, пока ты не передашь им деньги. Потому что ты можешь потребовать разговора с внучкой и без разговора не отдашь. Так что не дергайся, все будет!
— Колись — как будет? Что ты можешь сделать? — скосил глаза Самохин — Я хочу знать!
— Если я тебе скажу, ты не поверишь и зарубишь всю идею — подумав, ответил я — Но скажу тебе только одно: я жизнью своей клянусь, что могу найти Настю. Единственное, что мне нужно — это ее волос. Ты можешь найти ее волос?
— Хмм… — Самохин задумался, помотал головой — Могу, наверное…дома у нее! В кровати, или на расческе. Или на куртке. Могу! И? Что ты сделаешь?
— Найдешь ее волос, я найду Настю. Вдаваться в подробности не буду. Ты или веришь, или не веришь. Но у тебя только один реальный путь освобождения внучки — поверить мне. Ты человек опытный, знающий, так что скажи: Настеньке десять лет, так? Она умненькая девочка, так?
— Ну да…очень умненькая! И музыкой занимается! И рисует хорошо! — кивнул Самохин, и тут же помрачнел — Да, я понял. Они ее не отпустят. Если видела их лица. А она видела, уверен.