Лаврентий Павлович ехал домой на заднем сидении ЗиМа, откинув голову на спинку и бессмысленно разглядывая потолок автомобиля. Но это только стороннему наблюдателю могло показаться, что пассажир ни о чём не думает. Голова Лаврентия Павловича постоянно находилась в работе, как бессменный солдат в секрете. Уже который год он работал в Москве под непосредственным руководством товарища Сталина.
В феврале 1941 года Наркомат (НКВД СССР) разделили на две части (НКВД СССР и НКГБ СССР). Вопросы государственной безопасности взял на себя Меркулов, а Берия кроме НКВД стал курировать отставшие промышленные наркоматы, где, в основном, работали репрессированные граждане Советского Союза. Такие наркоматы назывались шарашками. Но дело вовсе не в названии. До его назначения на руководящий пост НКВД в стране было совершено столько незаконных репрессий, что по большому счёту возникали опасения о психическом состоянии Ягоды и Ежова. Особенно расстарался последний и Лаврентию Павловичу пришлось разгребать множество фальшивых приговоров вместо того, чтобы заниматься настоящими делами. Ведь предупреждение негативных явлений всегда эффективнее ликвидации уже возникших преступлений. К тому же, такой подход намного дешевле и продуктивней. Берия хорошо понимал значение оптимизации государственных усилий и всегда был сторонником режима жёсткой экономии там, где это не мешало решению основной задачи.
Во всяком случае, товарищ Сталин предполагал перевести Лаврентия Павловича на хозяйственную работу по линии Совнаркома, поэтому и сделал заместителем председателя Совнаркома. Если бы не война, Берия непременно отошёл бы от дел НКВД, но фашистское вторжение перевернуло всё на свете. Пришлось снова объединять оба Наркомата и тянуть такой воз, что сейчас уже не верится в то, что Игемон успешно справлялся с непосильной задачей. Помнится, спать приходилось не больше двух часов, реже — по четыре часа и сон налетал мгновенно.
После войны стало немного легче, но всё равно присутствовало большое напряжение, потому что товарищ Сталин всё время бросал Берия на так называемые прорывы. А ежели справился один раз, то не жди, что дела отхлынут, как прибой или кошмарный сон. Всё в этом мире повторяется и это приходится учитывать. Хорошо, что рядом всегда была Нино, эта удивительная и нежная женщина, настоящая берегиня семейного очага. Лаврентий Павлович всегда был честен с женой с тех самых времён, когда она, краснея как спелая вишня, согласилась стать его женой. О, какая это была женщина! Мало того, что Нино легко угадывала мысли мужа, но она ещё владела даром мистического предвидения. Совсем недавно, работая в государственном архиве, она откопала пророчества монаха Авеля, где провидец упоминал Берию…