– Да. – Миссис Дрейк кивнула и выпрямилась. – Да, понимаю. Просто я очень волнуюсь.
– Ну, разумеется, а как же иначе?
– Мой муж… Не думаю, что он смотрит на эмоциональную травму с вашей точки зрения.
– Посттравматический синдром – это такое же ранение, требующее определенного лечения, в этом нет ничего постыдного и предосудительного, не более чем в огнестрельном ранении. Необходимо, чтобы мистер Дрейк это понял.
Миссис Дрейк кивнула, и я увидела, как она снова натягивает бесстрастную маску сенатора Дрейк.
– Он поймет, я об этом позабочусь. В чем бы Коннор ни нуждался, он это получит. Лучший уход. Об этом я тоже позабочусь.
– Я в этом не сомневаюсь.
Доктор напоследок улыбнулся и, извинившись, ушел.
– Мне нужно прилечь, – заявила миссис Дрейк. – Я забронировала комнаты в отеле Шератон, это на другой стороне улицы. Вы, девочки, просто назовите мое имя. Там всё оплачено.
– Спасибо, миссис Дрейк, – поблагодарила я.
– Я пойду с вами, – предложила Руби, потом посмотрела на меня. – Или, хочешь, я останусь с тобой?
– Нет, иди, – отказалась я. – Я еще немного здесь посижу, сделаю пару звонков.
«К тому же мне нужно побыть одной».
Руби поцеловала меня в щеку.
– Не задерживайся слишком долго. Выглядишь измотанной.
Сенатор скованно обняла меня одной рукой.
– Спокойной ночи, Отем.
Мне нужно было сделать всего один звонок Эдмону де Гишу, моему начальнику, владельцу кафе-пекарни, в которой я работала уже четыре года. Было уже поздно, пекарня уже закрылась, и мой звонок переключился на голосовую почту. Я прослушала одну из любимых арий Эдмона, потом раздался гудок. Я оставила сообщение, предупредив шефа, что задержусь на несколько дней.
Мне хотелось вернуться в палату Коннора, свернуться у него под боком на кровати и сказать ему, что всё будет хорошо, что нет ничего страшного в том, чтобы немного расклеиться. Я хотела сказать, что он всё сделал правильно, что в случившемся нет его вины – все те слова, которые полагалось произнести его родителям. Но пойти туда и говорить всё это было бы неправильно.
«Я сделал кое-что плохое».
– И я тоже, – пробормотала я.
Нужно признаться, рассказать Коннору о том, что произошло между мной и Уэстоном.
Между нами тремя больше не должно быть никаких секретов. Вот только я не могла заставить себя вернуться в палату Коннора. Вместо этого я села в кресло в комнате ожидания и уснула.
Мне показалось, прошло всего пара минут, и вот уже меня осторожно трясут за плечо. Я открыла глаза, заморгала: в окна лился утренний солнечный свет. Надо мной стояла Руби.
– Привет, – сказала она, присаживаясь на корточки рядом с моим креслом. – Уэс здесь.