"Может и правда, что Изабель имеет чувства к этому парню. Довольно симпатичный мужик".
При виде главаря парни сразу оживились, окружили его, приветствуя. Когда тот что-то негромко стал им говорить, явно поднимая боевой дух, я заметил, что все, как один, уважительно и внимательно его слушали, не перебивая. Я неплохо разбирался в людях, и по тому, что сейчас видел, он действительно был настоящим лидером, умеющим увлечь людей. Расплатившись, вышел из кафе, и направился к боксерскому клубу со спортивной сумкой, всем своим изображая человека, идущего на тренировку. В сумке ничего не было, кроме пистолета и глушителя, завернутого в груду старого тряпья. Проходя мимо банды, мне были слышны обрывки разговоров, но так как я испанского языка не знал, ничего не понял, зато увидел, как трое парней отделились от группы и направились куда-то между домами.
"На разведку? Так и я следом".
Идти прямо вслед за ними я не мог, так как обязательно привлек бы к себе излишнее внимание, поэтому пройдя вперед, только тогда изменил направление. Естественно, что упустил мексиканцев из вида, к тому же они здесь знают каждый камень, а я нахожусь здесь впервые, поэтому пришлось идти "на ощупь". Пройдя мимо нескольких жилых домов, я обошел по большой дуге какое-то подобие сквера, а дальше уже пошли развалины и кучи мусора, над которыми витали тошнотворные запахи, при этом стараясь придерживаться направления, в котором ушли парни Родригеса. Шагал быстро, но осторожно, с оглядкой, нередко останавливаясь и прислушиваясь. Судя по всему, здесь когда-то была производственная зона, теперь заброшенная и безлюдная. Похоже, это было очередной памяткой, оставшейся от "Великой депрессии", экономического кризиса, прокатившегося по Америке в тридцатые годы. Он длился более десяти лет и закончился только в 1941 году.
Мне уже начало казаться, что я иду не туда куда надо, как вдруг услышал чьи-то приглушенные расстоянием многочисленные голоса. Вытащил из сумки пистолет и глушитель. Накрутив глушитель на ствол, стал медленно, с предельной осторожностью, продвигаться на звуки. Наткнувшись на развалины одного из бывших цехов, где некоторые из окон нижнего этажа были закрыты порванной и проржавевшей проволочной сеткой, почти на цыпочках, подошел к проему, который был когда-то дверью и осторожно выглянул. То, что я увидел, стало для меня некоторой неожиданностью. Просто не ожидал увидеть здесь засаду. А она была. Под двумя окнами прятались, скорчились двое парней, причем у одного в руке был пистолет.
"О, как! Засада. Только кто на кого? - только успел так подумать, как за окнами, по другую сторону здания голоса начали звучать все громче и злее. Мне не были видны те, кто там кричал, но я чувствовал, как молодые мужские голоса с каждой секундой наливаются дикой, необузданной яростью, пока, наконец, все они не слились в единый рев, больше похожий на рычание хищников. Еще секунда - и раздался тяжелый топот множества ног, а к воплям озверевших людей прибавились крики боли и хриплые стоны. Вслушиваясь в гул массовой драки, я внимательно наблюдал за парочкой парней, сидевших в засаде. Те занимались тем же, чем и я, внимательно вслушивались в дикие крики и вопли, несущиеся с той стороны здания. Тот, кто держал в руке кольт, был явно старше своего напарника, худого, жилистого парнишки. Это был мужчина, плотного сложения, лет тридцати пяти.