Феи камня первыми потеряли своих друзей и родных от рук завоевателей. И король знал о том, что они не остановятся на окраине. Но никто ему не поверил. И поэтому сейчас они стояли лицом к лицу. Несметные полчища врагов, тянущиеся до самого горизонта, и его верные слуги, каменные големы, горные великаны и многочисленные тролли. Стояли на последнем перевале недавно возведенных гор.
Меня скрутило, словно выворачивая наизнанку, перед глазами мельтешило, но из желудка нечему было выходить, и я лишь тяжело вдыхал, давая фее огня новую порцию кислорода для разогрева. За несколько секунд я взял себя в руки и, выпрямившись, улыбнулся. Это было не слишком похоже на воспоминания огненной девушки. Но стоило мне поверить, что все закончилось, как накатила вторая волна.
Вечный танец огня, дружбы ветра и солнца. В мире Кольца, в мирном кольце. Беззаботная зажигательная жизнь, дарующая окружающим вдохновение, отдых, жизнь и тепло. Благословение князя огня, снизошедшее на избранников фей, дабы восславить единение всех планов в божественном танце единого мира Кольца.
Феи жили так, как повелось с начала времен: радовались, танцевали и дарили тепло тем, кто в нем нуждался. Беззаботный огонек, вспыхнувший на бескрайних ледяных просторах из прорывавшегося из плана земли газа. Согревающий животных, укрытых в белые меха, и растапливающий снег, чтобы дать новую жизнь.
Могучее пламя пожара, пожирающее старый сгнивший лес, чтобы на его месте разрослась новая, яркая и зеленая роща. Вырывающееся из недр с клокотанием и жаром пламя, заливающее все вокруг оранжевым светом и удобряющее землю на тысячи километров вокруг. Пламя как часть жизни. Как дар и великий обновитель.
Беззаботный огонь, глядя на который другие пускаются в пляс. Такой она была. Такой она должна была оставаться до конца своих коротких, но ярких дней, освещающих жизнь.
Она не помнила имен тех, с кем кружилась в танце. Она не помнила названия тех, кто грелся в ее тепле. Она не знала земель, в которых побывала, благодаря своему предназначению. Лица исчезали. Звери умирали. Земли становились недоступны. Она продолжала танцевать, но треск углей становился все громче, движения прерывистей. И когда исчезло последнее родное лицо, она осталась с дарованным костром принца огня. А затем пришли они.
Второе воспоминание оказалось совершенно не похожим на первое. Более яркое, даже обжигающее, так, что искры из глаз посыпались, а волосы опалили трехметровый потолок. Теперь мне понадобилось больше минуты, чтобы прийти в себя, и первое, что я увидел, — озадаченное лицо ведьмы, присевшей на ступеньку и болтающей в руке хорошо знакомую бесконечную флягу.