— Где? — успел спросить я, но в следующую секунду стало резко не до разговоров.
Я среагировал только благодаря синергии с Вестой, которая контролировала пространство за спиной. Три змееподобных стальных ленты с визгом распороли воздух, целясь в тело и голову. И если от самой опасной мне помогли увернуться, то две другие глубоко распороли плечо и грудь, в которой я отчетливо почувствовал треск ребер.
Отпрыгнув, я ожидал, что ленты дернут обратно для нанесения удара, словно хлыстом. Но, похоже, противнику это было не нужно. Дварф сложил пальцы в замысловатой печати, и металлические плети сами, словно змеи, ринулись в атаку. От жалящих быстрых ударов было практически невозможно уклониться, и я едва успел достать из сокровищницы каменный меч, которым отбивался. Учитывая мои навыки, получалось только избежать дальнейших ранений, но я уже продумывал план контратаки.
— Сомни его уже! — раздался сдавленный крик из рабской ямы, сразу сменившийся хриплым кашлем. — Убей тварь!
— У этого урода нет ни одной металлической пуговицы, — с досадой ответил дварф, стоящий чуть поодаль. У него в руках не было видно оружия, но он шевелил пальцами, будто пытаясь ощупать меня издали. Своего соратника он напоминал только стальным цветом бороды и плаща на плечах, и именно по нему я успел выцепить прячущегося в отступившей толпе третьего.
Как раз вовремя, ведь тот, схватив два щита — по одному в каждую руку, — словно локомотив, понесся на меня. Разве что «ту-ту» не орал, но и так выглядело весьма внушительно. Башенные щиты выше его роста, отливающая металлом кожа, и чуть содрогающаяся при каждом шаге земля. Оценив вероятность оказаться зажатым между укротителем змей и танком, я сам прыгнул на бегущего дварфа, но вместо того чтобы бесполезно пытаться пробить защиту, перескочил через щиты, в полете обрушивая каменный меч на голову противника.
Мой вес, да еще и вес меча, помноженные на скорость самого дварфа, должны были если не разрубить тяжелый колпак, то вмять его в череп до самого основания. А вместо этого я напрочь отбил свои окаменелые ладони, так что они потеряли чувствительность, да еще и по клинку пробежала трещина. Дварф же просто пригнулся, помотал головой, и я понял, что на ней нет никакого шлема. Сама голова стала металлической.
— И как с этим истуканом драться? — несколько ошалело спросил я, рассматривая ожившую железную статую, наседающую на меня и прикрывающую товарищей.
Тяжелая поступь бородача явно свидетельствовала о его ненормальном весе. Он оставил лишь небольшую щелку, чтобы видеть окружающее. И именно это его выдало. Глаза. Совершенно нормальные глаза под толстым слоем брони.