Правда, сложить ее в инвентарь, то есть засунуть в сокровищницу, пустив через портал огня, тоже было нельзя. Может сгореть в процессе. Пришлось сделать из обуглившегося плаща пожирателя сумку и закинуть ее на плечо. Если он в минуту слабости не бредил, неподалеку могут оказаться его браться, и тогда мне придется несладко. Еще одну такую схватку я могу и не пережить, особенно учитывая, что теперь противник будет расценивать меня как реальную угрозу. Так что, подобрав меч скелета воителя, я предпочел убраться подальше.
Больше на месте схватки делать было нечего. Гнилое, ломающееся от одного удара обмундирование меня не прельщало, и даже кости для либлинов можно было использовать только от воителя — остальные оказались слишком хрупки. Так что, развеяв всех союзников, я вновь активировал скрытную форму и быстрым шагом направился наверх, не забывая оглядываться по сторонам и прислушиваться.
На сей раз мне удалось почти без приключений добраться до выхода со второго уровня. Несколько перебитых скелетов, пара заблудших гримлоков, посчитавших, что я подхожу на роль добычи, и долгое время преследовавшая меня тень, так и не решившаяся напасть, не в счет. Здесь переход был столь же легко определяем, как и тот, что вел с третьего уровня на второй. Растущие сталактиты сменялись пористыми изъеденными водой породами, обросшими плесенью, фиолетовым мхом и склизкими светящимися в темноте водорослями. Запах болота плотно забил ноздри, но я рад был увидеть хоть какую-то жизнь.
Веста, вновь забившаяся в сердце, моего энтузиазма не разделяла, но, в отличие от первого посещения этого уровня, в спячку впадать не собиралась, тихонько сидя в сердце и что-то бормоча на одной ей известную тему. Холод и сырость пробирали даже через сложившийся подкожный доспех, но я не отчаивался, помня, что наверху меня ждет какая-никакая, а цивилизация, где можно встретить даже гостеприимный костер.
Правда, со следами разумных мне повезло чуть раньше.
Почти у самого входа на второй уровень я заметил лагерь, по периметру которого виднелись аккуратно развешенные сухие водоросли. Получив зрение камня, я сумел оглядеться, не зажигая огня и не привлекая внимания. Ближе всего к выходу висели свежие, еще влажные водоросли, чуть дальше — ряды уже подсушенных, а еще дальше копнами на крючьях болтались сухие пучки по несколько килограмм.
За этими гирляндами, развешенными на плетеной веревке, находился небольшой шалаш, тоже покрытый водорослями, а перед ним едва тлел огонь, на котором стоял котелок с кипящей водой, от которой исходил не такой уж противный запах. Больше того, я четко уловил привкус мяты в воздухе, хотя здесь она, конечно, расти не могла.