— Так выйдем наружу.
— Мы говорили много раз! Хватит! — ее крик разнесся эхом. Мужчины перестали работать и посмотрели на них.
Ее лицо покраснело, веснушки выделялись на бледной коже. Ей не хватало еще, чтобы они подумали, что она в истерике. Она уже достаточно кричала.
Сорча склонила голову и пошла к свободе, напоминая себе сохранять спокойствие.
— Сорча! — позвал ее Геральт.
Она бросилась вперед, вырвалась в дверь и побежала по лестнице. Он догнал ее. Он впился в руку, и от этого точно останутся синяки.
— Ты можешь хоть послушать меня?
— Я слушала достаточно, — она вырвалась из хватки и потерла руку.
— Ты получишь все, что хочешь, — сказал он, она уходила. — Дом, мужа, детей.
— Я должна это хотеть?
— Мужчина любит тебя. Будет шептать стихи на ухо каждую ночь, посвящать всего себя твоему счастью.
Звучало так хорошо, что она замерла. Он говорил о жизни, которую хотели все женщины. Любовь с мужчиной, потакающим всем ее прихотям. Но она хорошо знала Геральта. Он хотел, чтобы она поверила, что он такой, но его взгляд задерживался на формах других женщин. Он пил больше, чем признавал, и он был не так хорош, как думал.
— Я хочу полезного мужчину. Который поможет во время нужды, — она оглянулась через плечо. Красная прядь упала ей на лицо от ветра. — Слова не нужны, если не останется тех, кто будет их слушать.
— Ты хочешь, чтобы я был героем? Я не могу всех спасти!
— Не можешь. Ты не целитель. Ты платишь, чтобы быть среди ученых в том зале, чтобы утолить жуткое любопытство, — сорвалась она. — Почему не поверить, что я могу помочь?
— Ты женщина! Чем ты можешь помочь?
Вот. Вот и гнев, который она видела так редко. Он подавил вспышку, но гнев все еще кипел внутри.
— Мой пол не отменяет знания.
— Ты слабее. Ты не можешь помочь, мы это понимаем. Почему не понимаешь ты?
Она расправила плечи и сжала платье.
— Я не слаба из-за пола. Я не смотрю на тебя свысока, хоть ты не знаешь, как принимать роды или помогать при схватках. Может, тебе стоит разобраться, почему ты смотришь на меня свысока.
Толпа собралась по краям. Она не впервые кричала на мужчину или женщину на улице. Она скрипнула зубами.
— Ты не можешь изменить мир, Сорча.
— А хотелось бы, — она отвернулась от города, от ухмылок жителей, от красивого Геральта, полного смятения.
* * *
Кухня содрогнулась. Гремели тарелки, чашка упала на пол и разбилась с эхом. Ставни закрылись на витражах с грохотом.
Брауни вздрогнули. Они подняли острые мохнатые лица к потолку. Нервный смех доносился по воздуху с пузырьками от тарелок.
Уна, единственная пикси на кухне, подняла фиолетовые глаза и вздохнула.