Она не покажет страх.
Он замер, когда пальцы его ног почти коснулись ее. Сорча смотрела во тьму его капюшона, ее голова едва доставала до его бицепсов. Она стиснула зубы и расправила плечи. Его слова уже не могли быть хуже предыдущих.
— Ты мало обо мне знаешь, человек, — его дыхание задевало ее волосы, пахло мятой и цитрусом.
— Могу с уверенностью сказать, что ваши взгляды, а потому и характер, ужасны!
— На каком основании такие обвинения?
— Вы заставили ваших слуг звать вас господином. Вы прячете лицо и запугиваете гостя, что пришел за помощью. И ы отказываетесь предоставлять помощь нуждающимся. Это факты против вас, сэр.
— Ты не переживаешь за свое выживание? Ты ругаешь существо, что превосходит тебя силой!
— Превосходит? Сэр, этот термин не подходит.
Его агрессия в споре заставила ее подумать, что она пробила его шкуру, но она ошибалась.
Его спина выпрямилась, он расправил плечи. Плащ натянулся на его груди, он отошел от нее. Он забрал с собой воздух, украл его из ее легких, а порыв холодного воздуха толкнул ее, ведь он гневался.
— Уходи, — сказал он.
— Мне некуда идти, — повторила Сорча. — И если вы перестанете упрямиться…
Она не думала. Она схватилась за его плащ и потянула.
Ткань съехала с плеч и открыла его жуткое лицо.
Свет упал на бесформенный облик. Множество следов было на его щеках, лбу и челюсти. Она могла простить шрамы от геройских поступков. Могла не замечать родимое пятно или искажение с рождения. Но это?
Открытые раны стали бороздами на камне его лица. Из них выросли кристаллы, фиолетовые, драгоценные, меняющие цвет опалы. Камни торчали из его плоти и лишали его облика, схожего с людским. Они тянулись и торчали над его головой, бритой, кроме клочка волос на макушке.
Когда-то он был красивым. Его челюсть была квадратной, губы — полными, глаза — пронзительно-голубыми, смотрели в ее душу.
Сорча охнула, встретившись с ним взглядом. Лед застыл в ее венах, от страха застучали зубы. Но в ее животе расцвело тепло. Его глаза были красивыми, выразительными и полными боли.
— Что с вами случилось? — прошептала она.
Он бросился к ней. Охнув, она закрыла руками лицо. Она знала тот взгляд. Сорча росла в борделе. Желание ударить женщину было легко распознать на лице мужчины.
Он не ударил ее. Его рука до боли сжала ее запястье. Камень впился в нежную плоть, и Сорча заскулила.
— Это ты хотела увидеть? — прорычал он, их носы соприкоснулись, так близко он склонился.
— Я не хотела оскорбить!
Он не дал ей ни мгновения. Он потащил ее из тронного зала так быстро, что она поехала по полу, пока не пришла в себя. И тогда она побежала, чтобы догнать его.