А ее щеки пылали. Она поспешила к двери и открыла ее.
— Спасибо за интересную беседу.
Он двигался как тень, тихий, замер перед ней. Она вдохнула запах мяты и воска.
— Был интересный, но короткий вечер, — сказал он и ушел.
Сорча прижалась к двери. Он унес энергию с собой, и ее тело опустело. Разговор был коротким, но ее ноги и ладони дрожали.
Дрожь пробежала по спине. Она развернулась и крикнула, высунувшись из двери:
— Камень!
Он замер с одной ногой на мостике, а другой на проклятом острове.
— Что, прости?
— Ты сказал, что некоторые зовут тебя Клох Ри. Я буду звать тебя Камень, пока ты не назовешь мне свое настоящее имя.
— Думаешь, я дам тебе такую власть над собой? — его голос дрогнул от веселья.
— Я готова поклясться, Камень.
— Буду ждать твоих попыток, Солнышко.
Она надеялась, что он улыбнулся, хотя вряд ли он мог изогнуть губы от счастья. Было что-то приятное в вызванной у мужчины улыбке. Она забыла, что это такое. Заигрывания и все, от чего бабочки порхали в животе.
Он пошел по холму к своему замку. Луна поднялась за величавым строением, озаряя острые шпили и обломанные башни. Замок был развалиной, реликвией времени, когда остров еще поражал видом.
Было что-то пугающе красивое в этом месте. Изумрудные холмы сияли в свете луны. Светлячки плясали над полями пшеницы, будто магия целовала землю. И король острова, бесформенный монстр, был тенью, идущей к своему дому.
— Ты перегибаешь, — сказала она. — Хватит, Сорча. Иди в постель.
Она не могла. Она осталась на пороге, смотрела, как он уходит от нее.
Ладошка потянула ее за юбку. Сорча оглянулась на странное вытянутое лицо Боггарт. Хлеб еще был у нее во рту, мешал ей пищать.
Боггарт повернулась и указала на кровать.
— Да, пора спать. Где ты спишь, кроха?
Фейри указала на комок поеденных молью одеял в углу.
— Разве ты хочешь там спать? На кровати мы уместимся и вдвоем.
Боггарт забралась в свой угол под одеяла. Ее длинный усатый нос выглянул из кучи, понюхал и пропал. Сорча слышала тихое чавканье.
Она забрала с собой весь хлеб. Сорча улыбнулась. Качая головой, она разделась и повесила бархатное платье на окно. Было жалко оставлять его на полу или убирать в сундук в углу.
Она пообещала себе, ложась спать, что завтра осмотрит остров, поговорит с его обитателями. Ее не отвлечет красивый король. Ей нужно было убедить его вернуться с ней на материк, и она не собиралась проигрывать.
Воздух дрожал от крыльев, ветер задевал ее лицо, пока она зарывалась в подушки. Ворон каркнул, опустившись на подоконник.
— Вот ты где, Бран, — тихо прошептала она, чтобы не потревожить Боггарт. — Я-то думала, где ты пропал.