– Ха! Ну ты дал, конечно! Молодец! Только выздоровел – сразу нужно потрахаться и убить кого-нибудь! Хххххах-хихихи! Обезьянки мои, я вас обожаю просто!
Голос его внезапно изменился, обретя глубину необозримых бездн, где гнездятся все страхи живых и мёртвых. Слитным, без всякого фиглярства, движением, он шагнул вперёд и, схватив меня за горло, поднял над полом, будто я ничего не весил:
– Похоже ты меня не понял в прошлый раз, а? У меня на тебя планы, не забыл? Так что постарайся не сдохнуть раньше времени, договорились, ненаглядный мой? – с каждым словом, его пальцы сжимались всё сильнее, темнело в глазах, а сам он встряхивал меня так, что я действительно чувствовал себя котом. Мелким котом, которого трясёт в челюстях огромный дог.
– Или, – он бросил меня на пол. – Я буду очень… Очень зол.
Маска внезапно поплыла, как воск над огнём, «клюв» раскрылся и оттуда, в обрамлении тонких черных клыков, на меня глянула та самая бездна. Сотни, тысячи освещённых гнилью лиц: свежих, разлагающихся, молодых, старых, щерились в безумных усмешках, разрывали рты беззвучными воплями, смеялись, рыдали. И всё это месиво, будто кипящий пластилин, пузырилось, волновалось и перетекало само в себя.
– Поверь. – почти сочувственно пробормотало это существо, захлопывая пасть, пока я кричал и бился головой об пол, стараясь выбить из головы жуткое видение. – Преждевременная смерть тебя не спасёт.
– НО! – Звонарь снова приплясывал, а голос стал высоким и противно-игривым. – У тебя есть шанс всей жизни! Подыграй мне, и, – он простёр руку с тростью и промолвил глухим басом, – Обретёшь спасение! Я и твою сучку могу спасти, раз тебе так её хочется. А может, хи-хи, ты и не захочешь никуда от меня уходить, а? Ты ведь уже почувствовал вкус?
Я наконец слегка пришёл в себя и утирал о плечо кровь, снова залившую лицо. Рассудок, видимо, окончательно отпустил вожжи, потому что я (-И помни, Котяра, – Улыбака серьёзно посмотрел мне в глаза. – Нельзя разговаривать с Тенями. Даже до Звона. Они будут плакать, просить, угрожать, умолять, звать. Не отвечай. Иначе – всё…) спросил:
– Ну что?! ЧТО ТЫ ОТ МЕНЯ ХОЧЕШЬ, ЧУДОВИЩЕ?!
– Фи! Чудовище, вы послушайте его! Я – художник, попрошу! Тела, души, чувства, всё, ВСЁ!!! пляшет по моей воле! Изменяется! СУЩЕСТВУЕТ! Умирает, правда тоже, ха.
– Ты не ответил мне… – а что мне уже терять, правда? Я избитый и связанный, один на один с самым ужасным существом Города, состоящего сплошь из кошмаров. Чего осторожничать?
– И не отвечу, душка моя! Кисонька! – тонкий палец (я отшатнулся, как от огня) издевательски замаячил перед моим носом. – Иначе где интрига, а? Лучшее представление – то, где актёры играют с душой! По-настоящему живут на сцене! И дохнут по-настоящему!