– Слышал я слухи. – голос Хоря изменился. Визгливые нотки исчезли, а тембр стал глубже. Он нервно теребил ожерелье из «ключей» от пивных банок. Пара сделанных из них же серёжек оттягивали правое ухо. – Но да никто же ничего не видел толком. Но, если ты не врёшь… Вдвоём можно попробовать. Если даже кто-то один узнает, это ж… Можно их всех, под корень! Вывести. А эти пед*ки молчат…
– Ну? – Я начинал терять терпение. – Давай решай уже. Ты не единственный меняла в округе, просто самый опытный. Но я могу и к другому кому сходить…
– Нет! Я согласен! Но дай мне цикл или два, нужно собраться и кое-что закончить. А пока, давай это… – взгляд его стал заискивающим, в нём появился расчёт, – давай выпьем. За Свору эту твою. Эх, Хряка жалко, столько он у меня Пыли накупал. (АГА! ЖАЛКО! ТАААК ЖАЛКО!)
– Ну давай. Только не этой твоей сонной бурды. – я, скривившись, кивнул на стол с оборудованием.
– Нет-нет. Погоди, есть тут у меня… – он засуетился и выкопал из груды ветоши в углу большую квадратную бутылку, наполовину полную прозрачной янтарной жидкости. – Вот! – он ликующе встряхнул её. – Осталось со… Старых времён. Всё равно не спим, а так и Звон легче пройдёт, да?
Он выудил откуда-то пару стаканов, протёр их какой-то тряпкой (они, по-моему, стали только грязнее) и разлил. Мы пили неплохой виски почти в тишине. Только Хорь иногда начинал что-то сонно бормотать, а я ловил себя на том, что подпеваю крикам снаружи. Я пытался понять, проанализировать то, что со мной происходит в последнее время. Внезапные озарения. Провалы в памяти. Странные голоса. Будто не мои эмоции. Неизменными остались только чувства, которые вызывали во мне мысли о Лисе. Да и то. Они стали какими-то жадными. Пурпурная моя к ней любовь, несчастная и обречённая (ведь мы и сами были несчастными и обречёнными) окрасилась багрянцем, будто под светом городской луны. Стало легче, ушло чувство безысходности, но как-то… Не знаю. Любовь будто стала жестокой, жадной. И нравилась мне всё больше.
Потом, после ещё пары стаканов, мои мысли переключились на Звонаря. Где этот больной ублюдок сейчас и чего он всё-таки хочет? Почему перестал показываться? Не то, чтобы я конечно скучал. Но всё равно. Видимо всё идёт по «сценарию», каким бы он ни был.
– С-слушай, Кот. – Хорь сполз с ящика и упал рядом со мной на плащ, заставив брезгливо отодвинуться от гниющего плеча. – А ведь ты мне до сих пор должен!
Я вопросительно поднял бровь, заставив его замахать руками:
– Не, ты не подумай. О деле мы договорились. Но, ты ж вылечился, пожил у меня. Опять же, Жвачку ведь попользовал, да? А я её вырастил, считай.