- Пойди проверь, Мечислав,- приказал тихо,- Успокой душу мою.
Юноша хмыкнул, но поправил меч и направился в заросли...
Едва он сделал три первых шага, как раб испуганно отпрянул, решив, что уж лучше сорваться с кручи, чем попасться на глаза незнакомцу... Вдруг угадал тот слепец его мысли и наказал молодому словить его да принести в жертву богам своим?
Раб пополз, пятясь, прочь.
Закачались стебли, зашелестела, разгибаясь, трава. Приметил это Мечислав и поразился чутью князя: "Вот ведь - слепой, а учуял то, что мне, зрячему, не под силу! Уж не вещий ли он взаправду?*
Юноша еще не видел раба, а тот уже смекнул, что сможет справиться со славянином - надо только напасть сзади, и пополз к той самой стене, у которой хоронился.
Он должен был скрыться за нею и наскочить на отрока из-за угла. Славянин молод и неопытен - идет напролом, как самый страшный лесной зверь медведь. Такого сразу по голове - и пропала сила.
Властимир услышал удаляющиеся шаги юноши, и опять в сердце вошла тревога - не в ту сторону шел Мечислав. Князь, чуть поколебавшись, встал.
- Мечислав? - позвал он,- Ты где?
- Здесь,- отозвался юноша,- Тут и правда кое-кто прячется...
- Иди сюда. Не там ты ищешь!
- А? Чего?
Уже почти дойдя до края стены, юноша обернулся. Опасаясь, что славянин сейчас повернется и уйдет, раб поднял уже заготовленный камень, шагнул вперед...
И тут же отступил назад, закрывая лицо рукой.
В тот миг, как он уже размахнулся, чтоб ударить Мечислава по голове, вся вершина холма озарилась золотистым светом. Вскрикнул князь, зовя юношу, ахнул, едва не роняя меч, Мечислав, а раб, пораженный, рухнул на колени, от неожиданности и страха не зная, молиться или бежать прочь.
На пороге старого брошенного храма замерла сияющая фигура.
Раб различил два огромных крыла и сияние вокруг головы, опущенный долу меч и подол чуть колышущегося одеяния - точь-в-точь как у ангелов в соборе.
Ангел повел по сторонам сияющим ликом, и показалось рабу, что вестник не просто заглянул ему в душу, но сразу оценил его мысли и осудил их - то, что собирался сотворить раб, было неугодно Господу. Раб понял это так ясно, будто сказали это ему вслух.
Боясь прогневить Бога, он стал истово молиться, торопливо припоминая все грехи, о которых еще не успел рассказать священнику. Но молитва замерла у него на устах: ангел, постояв еще немного, не спеша двинулся к славянам.
Те его, похоже, видели, и это было еще более странно: Бог является лишь тем, кто отмечен особой благодатью, известен чистотой душевной, силен в вере, тверд и правилен в исполнении обрядов и стоек в молитве. Из язычников же является он лишь тем, кого хочет призвать к особой миссии: посетил же Святой Дух гонителя христиан святого апостола Павла, бывшего фарисеем, и повелел ему идти и проповедовать слово истинного учения безбожникам-язычникам. Что, если те двое как апостол Павел?..