Но первая жена Огарева еще была жива; Тучков-отец не хотел и слышать о гражданском браке. Тем не менее Огарев и Наталия соединились (в 1849 году); в это же время друг Огарева, Николай Михайлович Сатин, женился на сестре Н.А. Елене.
Огареву было тридцать шесть лет, Наталии – двадцать. Огорчение отца терзало ее; все попытки Огарева и Герценов добиться от первой жены Огарева согласия на развод были безуспешны. В те дни, тотчас после раскрытия дела петрашевцев, когда власть всюду подозревала «фурьеризм», незаконное сожительство было опасным делом. И точно: в феврале 1850 года Тучков, Огарев и Сатин были арестованы и увезены в Петербург по предписанию из III Отделения; впрочем, их только продержали несколько недель, и тем дело кончилось. Но московские друзья Огарева – Грановский, Кетчер и другие – во всем обвиняли Наталию Алексеевну (трудно понять почему), и это тоже внесло много горечи в ее жизнь. Они обвенчались только в 1853 году, после смерти Марии Львовны.
Огарев еще в 1849 году продал свое акшенское имение Сатину. Он завел писчебумажную фабрику в Симбирской губернии и жил здесь с Н.А. до отъезда за границу. Герцен все годы неустанно звал их туда, но Огарев всё колебался; последним толчком был пожар, уничтоживший его Тальскую бумажную фабрику. В марте 1856 года Огаревы уехали в Англию. Они были только вдвоем – детей у них не было.
В Лондоне (в Ричмонде) они поселились, конечно, у Герценов. Герцен был счастлив их приездом. Первые дни прошли в каком-то угаре радости. Несколько ночей напролет Герцен излагал им, устно и читая соответственные письма, ту страшную историю, которая разбила его семейное счастье, – историю отношений Наталии Александровны с Гервегом. Четыре года, прошедшие со смерти жены, не залечили его раны.
Потрясенные, расходились они на заре – и в эти-то ночи родилось чувство между Герценом и Н.А. Чувство это быстро разгоралось; Огарев не был слеп, да Н.А. и не думала скрывать от него; напротив, она говорила с ним откровенно. Он предложил отсрочить решение на год, чтобы убедиться в прочности чувства. Они согласились, но обстоятельства и темпераменты ускорили развязку: в 1857 году Герцен и Н.А. фактически уже были мужем и женою. Огарев остался жить с ними. Он, несомненно, очень любил Н.А. и, следовательно, сильно страдал; да и те двое страдали.
Наталия Алексеевна первая, вскоре после приезда, подала мысль о журнале, и этот журнал – «Колокол» – вскоре наполнил жизнь Герцена и Огарева, да и ее собственную. Их последующие годы были полны бодрой и счастливой деятельности, широких интересов, разнообразных и ярких впечатлений. «Колокол» быстро приобретал влияние, Герцен чувствовал себя в ударе; за эти годы Н.А. перевидала у себя в доме многих замечательных людей.