Он, молча подошел, в таком же полном молчании обменялся рукопожатиями и плюхнулся на стул. И с тех пор не переставал сверлить взглядом дверь.
Мы ждали. И еще ждали. А потом Элли закричала. Закричала так, что мы с Даном рванули за дверь, чуть не выломав ее.
— Пошли вон. — Рявкнул Джон, загораживая Элли. Но кровь, ярким пятном светившуюся под Элли, было видно. Дерьмо! Гребаное дерьмо! Когда много крови, это же плохо?
Сердце казалось замерло. Дан, увидев ту же картину, выругался вслух.
— Элли. — Крикнул он и метнулся к ней. Я едва успел его перехватить.
— Нет. — Крикнула она. — Выйдите! — Она махнула рукой в нашу сторону. — Я в порядке!
Я с трудом выволок Дана за дверь, хотя самому было сделать тоже самое невозможно. Я толкнул друга к стене и загородил выход.
— С ней все будет в порядке. — Сказал, не особо веря своим глазам. От безысходности хотелось пустить себе пулю в лоб, но это далеко не лучший выход. Ухватив его дрожащей рукой, повторил. — С ней все будет в порядке. Она сможет.
— Больше она никогда не будет рожать. — Глухим голосом сказал Дан. — Я не вынесу еще одних родов.
— И я. — Согласился я, быстро взглянув на Дориана. Тот стоял еще бледнее, чем раньше. И он держал меня за плечо.
— Тебя вытаскивал. — Ответил он, отпуская меня. — Ты не хотел выходить.
Да? Вот уж не помню. Пожав плечами, я вздрогнул, услышав еще один крик. Дориан, не отпуская меня, потянулся к Дану и выдернул из его плеча шприц с глубоко засаженной иглой. Шприц? Я удивленно смотрел, не помня, откуда он в плече друга.
— Элли бросила. — Ответил Дориан на немой вопрос Дана. — Я видел, это она.
Так мы и стояли, крепко ухватившись друг за друга. Слушали, как кричит Элли, но не в силах ей помочь. Ругались вслух, не выдерживая напряжения. Молились, чтобы все было хорошо. И ждали, ждали, когда раздастся крик малышки.
А когда раздался крик малышки, мы замерли, как придурки, не веря услышанному звуку. Но звук плача слышался все громче, а через пару минут гребаная дверь отворилась, и вышел парнишка со свертком в руках.
— Прекрасная принцесса. — Сияя, сказал он, укладывая дочь в руки Даниэля. Я был рядом, желая тоже подержать нашу дочку. — Три килограмма, рост пятьдесят пять. Абсолютно здорова.
— Как Элли? — Спросил, заглядывая в сверток. Личико дочки было сморщенное и недовольное. Цвет кожи был мамин, никакой зеленоватости кожи.
— Джон позовет вас, когда можно будет. — Он вернулся в комнату, прикрывая дверь.
А мы втроем стояли и любовались малышкой. Дочь мирно спала в руках Дана, и ей было все равно на весь мир.
— А можно мне подержать? — Попросил Дориан, взволнованно качаясь рядом.