Чего?
Это еще как?
Он явно не похож на Адалрика.
— Милая моя, — волнительным тихим шепотом начал Винсент, делая ко мне пару шагов. — А о чем ты думала, когда загадывала путь?
— Ни о чем, — удивилась я. — Это что, еще и думать о чем-то особенном надо?!
Винсент отчего-то хмыкнул, подошел еще ближе и заговорил менторским голосом. Правильно, нечего на мне все эти возбуждающие шепотки тестировать!
— Агата, это Нить судьбы. Светлый артефакт, который помогает тебе найти человека, которого ты очень хочешь увидеть. По которому ты скучаешь, жить без которого не можешь, — последнее он произнес иронично.
— Я ничего такого не имела в виду! — поспешно пояснила я, дергая клубок на себя. Но тот ни в какую не желал скручиваться обратно. Я даже шаг назад сделала — и хоть бы хны!
— Конечно, за тебя все сказала Нить судьбы, — хмыкнул Винсент. — Вот только для того, чтобы ты нашла Адалрика, тебе надо подумать о твоем бывшем женихе хорошо, соскучиться по нему, постоянно представлять мысленно его светлый образ.
— Это делает нашу миссию почти невозможной! — огрызнулась я. — Из светлого в Адалрике только… только белок глаз!
Попали. О таком стоило узнать заранее.
— Тебе придется подумать, Агата, — покачал головой Винсент. — Почему-то ты же захотела покинуть ковен, чтобы выйти за него замуж. Значит, что-то хорошее в нем все же есть.
Ага, бицепсы, трицепсы, магические умения и… Да ничего в нем хорошего нет. С каждым днем мне все больше казалось, что я хотела выйти за него замуж, чтобы у меня была «уважительная» причина покинуть ковен. Если так подумать, то я больше злилась на то, что Адалрик пытался выкачать из меня силу, чем на то, что он меня предал как девушку. Впрочем, и немудрено.
— Ты меня отвлекаешь, — проговорила я. Мне жутко хотелось стереть с лица Винсента эту самодовольную улыбку. — В твоем присугствии мне слишком сложно думать о нем хорошо.
Даже почти не покривила душой. Вряд ли без Винсента под боком я бы смогла с ходу перечислить хотя бы пару плюсов Адалрика.
— Так, ладно, мы теряем время, — процедила я. Происходящее не на шутку начало раздражать. Я прикрыла глаза, вновь покрепче сжала клубок и начала проговаривать: — Дорогой Рик! Очень хочу тебя увидеть, чтобы вновь узреть твои глаза цвета утопленника, зарыться руками в твои прекрасные волосы цвета… кхм… шоколада! Чтобы… чтобы… превратить в мерзкую жабу.
Я открыла глаза и уставилась на клубок. Стоит ли говорить, что ничего путного у меня не вышло? Светлые артефакты на то и светлые, что слишком уж своенравные. Даже своенравнее темных — им-то вот точно глубоко параллельно, для каких целей их использовать. А светлым, видите ли, и посыл важен, и идея!