— Это имущество кафедры, или, как я понял, для кого-то единица техники. Исходя из этого..., вот, например, монитор печатной машинки имеет порядковый номер?
Я стремительно подошел к столу лаборанта и посмотрел. Сверху скотчем была прикреплена бумажка с цифрами. Аккуратно работает лаборант.
— Есть номер.
Августин Арнольдович судорожно вздохнул. Похоже, пока я разбирался с компьютером, он вообще не дышал.
— А почему нет номера у кафедрального экспоната, имеющего неофициальное название «Гриша». — Я не стал ждать ответа. — А потом обратите внимание на его плохое состояние.
Я показал им состояние скелета.
— Недавно же проводили магическую смазку, — упавшим голосом сказал заведующий.
Похоже, я слишком сильно прижал местных. Августин Арнольдович совсем потерял гонор, и смотреть на него, честно говоря, было больно. Дара под уже заезженным предлогом позвонить в деканат спряталась от меня за шкафом. Я смягчил тон.
— Не знаю, как на счет насчет магической смазки, а вот лаком бы его покрыть не мешало. А также поработать гипсовой повязкой и другими строительными материалами. Кстати, первый раз слышу о такой смазке. Покажите мне потом номер ее ГОСТа.
Я внимательно посмотрел на заведующего — понял ли, нужны ли будут еще другие разговоры. Заведующий что-то пискнул, но в дискуссию не полез.
— Августин Арнольдович, — проникновенно сказал я. — Не знаю, сколько я лет проработаю деканом, но я бы хотел видеть в заведующих хороших помощников. Хозяев на своих кафедрах. Недели хватит навести порядок?
— Хватит.
— Вот и хорошо. Кстати, мне не плохо бы познакомиться с преподавателями кафедры. Сколько их у вас?
— Десять, — быстро сказал заведующий. Мое мнение о его деловитости начало было меняться, но тут Дара негромко кашлянула.
— Одиннадцать? — неуверенно произнес этот, как его... граф Бузмекский, маркиз де Сонтр.
Я посмотрел на мадемуазель Франкенштейн. До деканата никак не удавалось дозвониться, линия была кем-то постоянно занята и Дара попросту глазела на сцену избиения заведующего.
— Вы звоните, звоните, магистр Франкенштейн, — настоятельно посоветовал я, вновь превратившись в строгого начальника. Можно было сказать и ей пару слов, но тут без меня обойдется. Если Августин Арнольдович хороший начальник, то Даре попадет и так. Если заведующий не может построить подчиненного, то какой он заведующий. А мне за ней еще ухаживать.
Готов поспорить на что угодно, когда я повернулся к ней спиной, осматривая комнату, она показала мне язык. На редкость недисциплинированный преподаватель.
Чтобы не связываться с этим бесенком, которого никак не хотелось называть магистром Франкенштейн, я прошел в комнату, где она проводила время до моего прихода. Здесь был небольшой музей, и не мешало бегло ознакомиться с ним на будущее. На предмет полезности.