О-о, как это оказалось неприятно. Чувство безграничной всеохватывающей усталости и презрения к миру, нежелание чем-то заниматься действовали почти на физическом уровне, железным обручем охватывая голову, делая безвольными руки и ноги.
А когда я вышел из своей половины и начал брюзжать, обе мои подчиненные по деканату, разобравшись в ситуации, смылись, найдя благовидный предлог. Бросили!
Гриша исчез еще раньше, своим некробиологическим чутьем почувствовав неладное.
Увы, лечению эта болезнь не поддавалась. Тем более, магия на меня не действовала. Но если бы и действовала... Был только один способ прийти в себя — получить какие-нибудь приключения на свою шею. Организм мобилизует свои ресурсы и скука отступит. Где бы только найти какие-нибудь проблемы...
Приход посетителя обрадовал меня, как торговца лишний серебряк. Пожилая женщина, оказавшись теткой графа де Ленда, с ходу начала меня воспитывать, делая упор на чудном мальчике и благородных предках.
Я зевнул. Какая мелочь, право слово. Мальчик давно стал мужчиной и его судьба в данный момент меня не беспокоила.
— Скучно, сударыня. Давайте поскучаем на пару.
Женщина споткнулась на полуслове. Вгляделась в мое сероватое лицо.
— Простите, — осторожно спросила она, — а вы еще кандидат, или ее императорское величество назначила вас на пост декана королевского факультета?
— Назначила, — вяло подтвердил я, — месяц назад.
На ее покрасневшем лице вырисовался ужас в ожидании печального будущего.
— Как же так, — залепетала она, — вы же не должны так рано... Простите меня.
— Да нет ничего, — я поморщился от нахлынувшей волны почти физически ощущаемой скуки, — как противно все кругом. Хоть какая-нибудь встряска.
Я выжидательно посмотрел ей в глаза, она побледнела и начала хватать ртом воздух.
В дверь деканата постучали и, не дожидаясь разрешения, вошли. Я поднял взгляд. Конечно же, это Антуанетта, снедаемая любопытством, просочилась в помещение. Она лукаво прищурилась, превращаясь в веселую девчонку. Я ей уже не поверил. Простодушие первых дней прошло. Маски меня не обманывали. Я прекрасно знал, что Антуанетта Х — строгий монарх, цепко держащий в ручках свою страну и придворную клику, так и норовящую устроить междоусобную войну. И ради покоя в стране она готова отрубить сколько угодно голов благородных фамилий и повесить любое количество простонародья. Правда, проказничать она тоже умела. По крайней мере, в Камприи за ней был нужен глаз да глаз.
— Проходите, королева, — апатично пригласил я, — садитесь, поскучайте вместе с нами.
Ради разнообразия Антуанетта не покраснела, а побледнела.