— Вы там развлекаетесь, а меня даже не думаете пригласить. В итоге я обо всем узнаю в вольном пересказе сотрудников службы контроля и благочестия.
Откровенно говоря, я растерялся. После рассказа самой же госпожой ректором о нейтралитете императорской власти мне казалось, что дочь императора должна дистанцироваться от местного властителя. Но ей лучше знать и как аборигену, и как главноначальствующей.
— Моя светлость ваш покорный слуга, — констатировал я на всякий случай и поинтересовался: — как я могу компенсировать вам ваши неудобства?
Ангела засмеялась.
— Герцог, вы хороший краснобай. Я желаю присутствовать на балу. Вы неплохой танцор и, конечно же, пригласите меня на первый танец.
— Да, но вы говорили о нейтралитете императорской власти...
— Да, говорила, — прервала меня Ангела, — и ни от чего не собираюсь отказываться. Имперская власть находится над дрязгами властителей. Но герцог Элиский должен будет узнать, что император недоволен его действиями. И именно поэтому я буду на балу у герцога Камприи Кирилла. Надеюсь, у вас есть одно приглашение для меня?
— Слушаю, ваше императорское величество, — мне осталось склонить голову в знак согласия, про себя показав ей виртуальный язык.
К середине вечера приготовления шли полным ходом. А на улицах города народ уже начал праздновать. Я приказал не жалеть средств. Выкатывались бочки с вином, пивом, брагой. На кострах жарились быки и свиньи для совсем уж бедных. В нескольких арендованных трактирах народ во всю веселился за счет казны. В остальных пили и гуляли на свои кровные. Трактирщики потирали лапки в предчувствии большой прибыли.
А я, закончив один прием, повел следующий. Предпочел бы свой кабинет, но драконы туда войти не могли по причине своих размеров. Пришлось остаться на престоле в малом парадном зале приемов. Если я налажу с ними отношения, надо будет перестраивать все помещения.
Герасим зашел, с заговорщическим видом закрыл дверь на щеколду. Передо мной вдруг возникли три золотистых дракона, размерами несколько крупнее, чем Герасим. И явно старше. От них несло древностью, такой, что я чувствовал себя рядом с ними младенцем. Герасим, показывая статус прилетевших, скромно стоял у двери за их спиной.
Один из них тряхнул куском ткани в лапах.
— Плащ невидимости, ваша светлость, надеюсь, мы не производим неприятного чувства.
Голос был глубокий, с красивыми обертонами. Мне бы такой!
— Нет, никаких неприятных чувств вы не вызываете, — я приветливо улыбнулся, поправил корону, — про плащ знаю. Мне уже показывали его действие.
Стоящий в центре дракон сказал: