– «Бедолаги»! – противным голосом передразнила Грейс. – Вот любишь ты судить других, а? А тебе не приходило в голову, что им, может быть, нравится такая жизнь? Почему ты считаешь, что по-твоему обязательно лучше?
– Хватит передёргивать!..
– А потом, не забывай, ведь мы же Дети Лона! Хотеть нам запрещено.
– Де-Норана больше нет, Грейс!
– Де-Норан сделал нас тем, что мы есть! – воскликнула Грейс с непривычным отчаянием. – Этого уже ничем не изменишь! Даже если мы раз в жизни увидим солнце.
Кара хотела было возразить, но Лукас коснулся её локтя и покачал головой: мол, оно того не стоит. Кара выдохнула через нос. Она всё ещё кипела. В каком-то смысле Кара предпочла бы прежнюю Грейс. Раньше та была просто злая, на неё можно было положиться, как на тиканье часов. «А теперь она сделалась непредсказуемой. Вот только что почти нормально разговаривали, а в следующую минуту она тебе раз – и голову откусит!» Озадаченная Кара оглянулась – но лицо Грейс не выражало никаких эмоций. «А ведь в поезде была так мила, за Таффом приглядела, чтобы мы с Лукасом могли побыть наедине… Прямо как настоящий друг. Я-то думала, былое осталось позади, а теперь…»
Переосмыслив события последних недель, Кара пришла к выводу, что Грейс становится особенно противной сразу после того, как сделает что-нибудь хорошее. «Как люди, которые стараются вести себя приятно в качестве извинения за грубость, только в обратном порядке. Грейс непременно нужно совершить какую-нибудь гадость, чтобы искупить своё милое поведение. Нет, никогда я не пойму эту девчонку!»
Сквозь длинные окна, что периодически попадались в коридоре, Кара мельком видела ярко освещённые экспонаты музея: черепа странной формы в стеклянных витринах; крохотный свуп с металлическими крылышками, кружащий над самым полом; зверинец с огромными гориллами, кожа у которых была прозрачной, так что видно было, как они устроены внутри. Каре то и дело приходилось подталкивать Таффа вперёд: он застревал у каждого окна, как будто это была витрина игрушечной лавки.
– Ну давайте заглянем, а? Хоть на минуточку! – наконец взмолился он, указывая на дверь с заманчивой надписью «Природа невидимости».
– Нет, этим путём мы пройдём быстрее, – сказала Ксиндра. – А то в музее нынче многолюдно.
Она была права. Цвет кожи посетителей варьировался от оранжево-розового до багрово-красного (совсем такого, как на свежих шрамах), но в остальном каттиане не слишком отличались от толпы деревенских, веселящихся на ярмарке. Огромная толпа детей, все в белой форме, бродила по музею в сопровождении всего нескольких взрослых. «Школьная экскурсия?» – предположила Кара. Она увидела, как один мальчик вошёл в чёрный ящик – и тут же вышел из другого такого же ящика на противоположном конце зала. Прочие дети тихонько зааплодировали. Их восторг выглядел очень сдержанным, и никто из них не толкался и не пихался.