– А огонь? – спросил я.
– В душе, в голове, в крови! – зарычала демон.
Я даже остановился, засмотревшись на её лицо, сквозь загар явно видны были всполохи пламени! Жутковато и так красиво!
Она смутилась, – впрочем, к тебе это не относится. Это моя природа…
– А моя?
– Пустота, – сказала она спокойно, – вы же верите в великое ничто, стремитесь к покою…
– Ну, не то чтобы прям, – промычал я в сомнении, – покой скучно.
– Лучше идти, чем бежать, – сказала она и спросила, – помнишь, чем заканчивается поговорка?
– Лучше умереть, чем спать, – сказал я, – правда, люди верят, что на этом не заканчивается.
– Тут главное процесс, ваш жизненный цикл, – сказала Настя, – рождаетесь и бежите, учитесь говорить и ходить, потом сидеть и молчать, а умираете практически во сне.
– Ну, мне до этого далеко, – усмехнулся я.
– Гораздо ближе, чем ты думаешь, – ответила демон, – это твоя природа, нет смысла с ней бороться, нужно использовать.
– И каким образом? – я заинтересовался.
– Если хочешь, чтобы направленный на тебя удар ушёл в пустоту, стань пустотой.
– Китайская заумь, – отмахнулся я.
– Ладно, давай-ка сыграем в ладушки, – она выставила передо мной ладошки, – для начала по очереди. Хлопни меня по руке, обещаю не пропадать.
Я уже прилично устал, Настя к тому моменту уже раз десять на мне прокатилась. Принял игру как отдых. Она действительно не мухлевала, да при её скорости этого особо и не требовалось. Я регулярно бил в пустоту, и она тут же звонко хлестала мне по ладоням, часто сразу по обеим. Решил последовать её совету, гасил досаду, азарт – ну, какая разница, кто выиграет? Сосредоточился на её руках, что-то стало получаться. Раз даже показалось, что её ладонь прошла сквозь мою, но я не был уверен, слишком быстро всё произошло.
– А я в тебе не ошиблась, Лёшка, – сказала Настя довольно, – ты даже не представляешь о своих способностях!
Я сконфузился, – получается?
– Да, кое-что, – кивнула она, – сейчас запомни главное, что ты сделал.
– Что? – спросил я заинтригованно.
– Ты сосредоточился на мне и забыл о себе. Стал никем. Нигде.
– Вообще-то, здесь и сейчас я хочу есть, – сказал я, – пойдём в дом?
Я заглянул в ларь. Сразу разглядывать не стал, да вот обратил внимание. На отдельной полочке стояли консервы и открытый пакет молока, на стенке красовалось предупреждение: «аналоги в Озгире отсутствуют, запрещён вынос за пределы карантинного пункта».
«– Так, – думаю, – хотя бы ясно, что это за избушка»
В другом отделении полбулки хлеба, треть батона колбасы и какие-то крынки или кувшинчики с завязаннымикакой-то плёнкой горлышками. Один развязал, обнаружился борщ, что я брал с собой в стеклянной банке. В трёх других, должно быть, покупные голубцы, гречка с куриным фаршем и ежики. Понюхал борщ, вроде не прокис. Завязал обратно.