Сложный вопрос. Если человек умер своей смертью, тут – смотри выше. Либо не приходит, либо приходит песец. Если человек умер не своей смертью, тут надо еще думать, что ему важнее. Бывало по-разному.
К примеру, смерть медиума. Муж убил жену, но та его настолько любила, что выжгла мозги медиуму в попытке защитить подонка.
Или – наоборот, месть.
В том случае также муж, и также убил жену, та обо всем знала – после смерти призраки многое знают, и желала отомстить.
Мужчину, в результате, убили, а медиум даже увеличил свои способности.
И с киношными вариантами вызова духа реальный процесс ничего общего не имеет. Разве что внешний вид.
На самом деле, медиум и дух встречаются в пятом измерении, и договариваются. Или – начинают сражаться. Дальше опять возможны варианты.
Или – или.
Все на собственный страх и риск, все как получится. Все на волю Ирины, хотя и жаль будет, если что. Но силу старая ведьма передала, ее совесть и посмертие чисты. А уж как ими распорядится Ирина – ее воля.
Ведьме было о чем задуматься.
Умирать не хотелось, но найти убийцу было необходимо. Еще из-за одного крохотного
"но". Она получила силу в результате смерти Прасковьи. И если отомстить за наставницу…
А отомстить требовалось, ведьма понимала это очень отчетливо. Есть и такое, как последняя ведьминская воля, или последнее желание.
Если Ирина найдет убийцу…
Волкодлак?
Та дурочка-ведьма?
Нет, Ирина не верила, что они во всем виноваты. Даже не так, довели-то до смерти Прасковью именно они, а вот кто им приказал? Есть нож, который убивает, и есть рука, которая его держит. А есть еще голова, прикрепленная к этой руке и тот, кто науськал голову.
Есть.
Вот последнее звено Ирина и хотела вытащить на поверхность. Рассмотреть, посадить…
Хотя бы – пристрелить при задержании.
Незаконно?
Сложный вопрос, законно-незаконно. Да, законы есть, да, их надо соблюдать, но Ирина очень часто думала, что некоторые законы стоило бы или изменить, или ужесточить… или – наоборот. Смягчить. Допустим, украл воришка шоколадку. И чего его таскать из суда в суд?
Выдрать да отпустить.
Допустим, продал кому-то подонок дозу наркоты. То же самое – чего его таскать в суд и тратить деньги налогоплательщиков?
Казнить – и вся недолга.
А те, кто будет кричать: жестоко, ужасно и "оно ж человек" – пусть представят на месте наркомана своего ребенка. И заткнутся раз и навсегда.
Ирина понимала, что подобные теории сторонников не найдут, да и ладно. Переживет.
А пока…
Ох, как же неохота это делать. Как же тоскливо. Как же не лежит сердце.
И даже на ведьминские предчувствия не спишешь – ни к чему. Ирина отлично знает, что именно ей не нравится, она уже попала в зону внимания одной организации и вторая ей совершенно без надобности. А – вот.