Но в школе-то чего ушами хлопать?
Вот вводят всякую ахинею… лучше б тесты на профпригодность и профориентацию ввели. Понятное дело, идиотов среди родителей с того не убавится, но хоть сам ребенок будет знать, к чему у него способности. А там, кто знает, и тропинку себе найдет к своему призванию?
Ирина, вот, знала, чего она хочет. А если б у нее дед не участковым был, а сантехником? Как тут догадаешься?
Сложная штука – жизнь.
– Так что там с вывозом ценностей? – вернулась к нужной теме Ирина.
– Вывозить мы отсюда в этом месяце пока еще ничего не вывозили… хотя… а сколько времени трупу?
Кирилл принюхался.
– Недели две, по моим представлениям.
– Что-то мелкое могли и вытащить, – кивнула Ирина. – а вот крупное… Семилов что спрятал-то? Неизвестно?
– Ковры, серебро, фарфор, картины…
– Чисто гипотетически – могло и сохраниться. Кирилл, а ты ничего не чувствуешь?
– Что именно?
Ирина пожала плечами.
– Не знаю. Если тут хранилось серебро, у него есть запах? Я замечала, металл пахнет… металлом. Ковры – шерстью, картины – краской… неужели ничего не чувствуется?
– Я тебе что – собака?
– Волк. Чутье-то у тебя должно быть лучше собачьего.
– Вы меня еще в собачью упряжку загоните.
– Надо будет – так и на племя пустим, – Михаил посмотрел на друга. – Кирюха, будь человеком! Правда ведь! Надо!
– Бессовестные люди.
– Какие есть, с такими и живи.
Кирилл вздохнул и принялся принюхиваться. Долго, серьезно, вдумчиво.
– Да, было здесь что-то такое. Шерстью точно воняет, слежавшейся, старой…
Ну да, как ни крути, ковры все равно должны были слежаться за столько лет. И пахнуть. Концентрировано, подвал-то почти герметичный. И картины, если они были. И все остальное. Металл, краска… Сколько лет-то прошло? Даже больше сотни.
– Было-то было, а куда все это делось?
Ирина даже не сильно замешкалась с ответом. Она как раз над этим думала.
– Чего удивляться? Если вы не вывозили мусор, значит… есть только одно место, куда никто не полезет. Пакеты с мусором, крупногабаритным. Замаскировать, и вывезти, а потом, под шумок отгрести пару пакетов в сторону.
– Собаки, – задумался Кирилл.
– И они бы не почуяли. Краску вылить, или олифу какую, растворитель тоже хорошо нюх отшибает. Говорят, даже наркоту можно замаскировать так, что ни одна собака не почует, а тут барахло. Чего странного-то? Прокатило бы! Я уж не говорю про то, что мимо них постоянно что-то такое проносят, нет? Собаке и в голову не придет, что картина чем-то отличается от обычного холста, она не искусствовед.
Идея была настолько не нова, что даже удивительно, как она еще работает. Но ведь сработала?