.
Итак, вне всякого сомнения, ряд решений главнокомандующего Великой армией 7 сентября, а также общий характер его поведения на поле боя, недостаточно решительный и инициативный, имели драматические последствия для исхода Бородинской битвы, для судеб европейской и мировой истории. Наиболее важным в этой связи в поведении Наполеона были два момента. Во-первых, как главнокомандующий, он не обеспечил должной скоординированности в действиях руководимой им армии, а во-вторых, отказался от введения в бой в наиболее решительный момент сражения основной части гвардейского резерва.
Причины столь серьезных для главнокомандующего просчетов мы можем объяснить следующими обстоятельствами. 1. Явно сказалось физическое и эмоциональное состояние Наполеона, предопределенное общей усталостью, обострением целого комплекса болезней, падением жизненного тонуса и притуплением той способности к неожиданному озарению, которое отличало его ранее как военного гения. 2. Наполеон (впрочем, как и вся армия) психологически не был готов к столь упорному и ожесточенному сражению, каким оказалось Бородинское. В этом проявилась недооценка Наполеоном противника в предшествующий генеральному сражению период войны. Поэтому к концу дня 7 сентября Наполеон, изумленный стойкостью русских и небывало малым числом пленных, был уже склонен переоценивать степень прочности русской обороны. 3. 7 сентября Наполеон был вынужден принимать решения не только как военачальник, но и как император. Известия об испанских событиях, полученные им накануне, обострили чувство тревоги за дела Империи. В этой связи сохранность императорской гвардии виделась ему гарантом политической прочности всей Империи и престола. 4. В ходе самого сражения все более укреплялась надежда императора на возможность заключения мира в Москве даже при условии не полного разгрома русской армии. Впрочем, наряду с этим, Наполеона не оставляла мысль и о том, что придется давать еще одно сражение, прежде чем удастся вступить в Москву. Это тем более удерживало его от решительного шага использовать 7 сентября императорскую гвардию.
Среди многочисленных легенд, которые память русских породила о Бородинском сражении, была легенда о том, что неприятель вечером 7 сентября покинул поле боя и отошел на прежние позиции. Это дало возможность многим историкам и писателям, начиная с А. С. Шишкова и заканчивая авторами 80-х и 90-х гг. ХХ в., утверждать о несомненной победе русского оружия под Бородином. В основе этого мифа лежало, во-первых, вполне понятное стремление Кутузова, кстати, убежденного, что битву он все же не проиграл