И еще одна мысль: память их не имеет себе равной в мире, и ценность запасенной в ней информации наверняка велика, потому что сверхоборотни до встречи с нами могли посетить сотни планет и встретиться с не менее диковинными формами жизни, чем они сами. Конечно, стоимость человеческой жизни измерению не подлежит, я и не пытаюсь сравнить ее с ценностью этой информации. И все же проблемы: мы или они — не должно быть! Возможен только один по-настоящему разумный подход — и мы, и они!
Пинегин, не поднимая головы, сел рядом с Диего. Зал молчал…
— Куда теперь? — спросил Пинегин Вирта, останавливаясь у входа в зал таймфага.
— В медцентр на Камчатке, там врачи сейчас решают судьбу Габриэля. Потом… потом в Даль-разведку, за новым назначением. А тебе пора отдохнуть, выглядишь ты скверно.
— Торанц дал всем официальное разрешение на неделю отдыха.
— Тем более. Оборотень в надежных руках. Кстати, ты в своей грандиозной речи говорил о сверхоборотнях, как о живых существах. Ты всерьез думаешь, что они — живые космические левиафаны? А как же серые люди?
Пинегин вздохнул, поглядел на часы.
— Это объяснить легко — симбиоз. Ты будешь у Габриэля первым, обрадуй его, у него родился сын. Назвали Святославом.
— Так звали Сташевского. — Диего погрустнел. — А вот Анна не хочет детей. Пока ты пограничник, говорит, я не могу быть спокойна и не хочу растить сына без отца.
— С одной стороны она права.
— Права, конечно. — Диего пожал протянутую руку. — Зайди как-нибудь, попробуй переубедить. Ну, до связи? Надеюсь, следующая наша встреча уже не будет связана с проблемой сверхоборотня?