Я все поняла. Он обманул меня! Как я только могла поверить!
– Ты ведь обещал!
– Не дрожи, мышка. Я не хотел, чтобы первая ночь превращалась в битву. Не хотел делать тебе больно… сильнее, чем это необходимо.
В нашей спальне тоже жарко горел камин. Постель оказалась расправлена и застелена свежим белым бельем. Скай опустил меня на простыни, приятно прохладные и гладкие.
Платье, которое я надела сегодня, застегивалось спереди на пятнадцать маленьких пуговок, и муж принялся осторожно расстегивать их одну за другой. А я… я была слаба, как ребенок, и только наблюдала, как аккуратно его руки касаются ткани.
Оставалась последняя надежда: если я скажу, что все знаю, может, это остановит его?
– Скай, я все знаю. Человеческие девушки не могут пережить рождения дракончика. Скай, не делай этого. Ты ведь любишь меня!
Если Скайгард и удивился моей осведомленности, то ничем себя не выдал.
– Я не люблю тебя, глупая мышка, – покачал головой муж. – Мне было жаль тебя – и только. Я хотел дать тебе время. Хотел, чтобы ты посмотрела на мой мир не с ужасом, а с любовью. Но я не желал для тебя такой судьбы и поэтому изначально хотел взять в жены Валерию. Однако выбор сделан… Ты лучше всего подходишь для того, чтобы забеременеть от меня, Ри.
Пуговки закончились. Скай расстегнул поясок и осторожно освободил меня от платья. Я лежала на постели в тонкой рубашке и панталончиках. Муж наклонился и властно поцеловал меня, приподнял, прижал к себе. Его губы жадно ласкали и требовали ответа, язык против моей воли проникал все глубже. Раскаленный на солнце песок, древесная кора, брусничная горечь… Я не могла ни оттолкнуть, ни закричать, лишь слабо извивалась в его руках, задыхаясь от жара.
Скай ненадолго прервался для того, чтобы потянуть завязки на панталончиках, освобождая меня от них. Потом пришел черед рубашки.
– Это будет немного… сильнее, чем с человеческими мужчинами, но я постараюсь не причинить вреда.
Будто я могла знать, как это происходит с человеческими… Бесполезно его умолять. Это случится… Обманул, опоил дурманящим ядом, а я даже руки поднять не могу, чтобы защититься.
– Ты такая красивая, Ри, – сказал он.
Провел губами по щеке, собирая слезинки.
– Не плачь, не нужно.
И тут же вновь поцеловал жарко и страстно, приникая всем телом, исследуя, лаская, сжимая в объятиях.
Ненавижу тебя, Скайгард Ньорд. Ненавижу, ненавижу, ненавижу… Никогда тебя не прощу!