- Что вы, молодой человек, всё уже оплачено. Кое-что успел организовать ваш заместитель, но ему было доступно очень немногое. А после господин Светов взял дело в свои руки, и вас обеспечили всем необходимым.
- Господин Светов? – Аур приподнял одну бровь. – Дмитрий или Сергей?
- Здесь присутствовали оба, но господин Дмитрий Светов располагал куда более обширными связями, чем его наследник. Так сюда и попал я. – Врач коротко поклонился. – Геннадий Светов, к вашим услугам.
Аур без особого труда задавил в себе возмущение тем фактом, что Световы взяли дело в свои руки. Они не стали бы делать это беспричинно, в чём маг был практически уверен. В этом просто не было никакого смысла, так как, во-первых, Авель Бессонов был слишком мелкой сошкой, чтобы беспокоиться о об обращенном к нему долге клана, а во-вторых, Сергей по-настоящему считал Аура своим другом.
Следовательно, как и сказал представившийся Геннадием член клана Световых, Хельмет официально не смог добиться лучшего лечения, а неофициальные каналы из-за внимания спецслужб в связи с инцидентом оказались перекрыты. Как итог – мужчина был вынужден принять предложение, - а предложение ли? – Световых, чтобы Аура обеспечили адекватным лечением.
И Аур был искренне за это благодарен всем причастным, так как в противном случае он мог потерять много больше, чем четверть силы. Запечатанные маги нередко выходили из заточения, сохранив жалкие крохи, не превышающие четверти или вообще десятой части их изначальных сил. Это было даже хуже, чем смерть, ибо привыкший к собственному могуществу маг в одно мгновение падал на несколько уровней вниз, превращаясь из архимага в мастера, а из мастера – в жалкого послушника. И ладно бы, влияй деградация только на резерв, ибо маг всегда мог увеличить силы посредством накопителей. Максимум всё так же был ограничен эффектом резонанса маны, приводящего однотипные накопители ко взрыву, но на общем фоне потеря могла сгладиться, и составить хотя бы четверть сил. Но деградация влияла и на способность мага управляться с потоками маны, превращая его в знающего теорию, но ни на что не способного на практике калеку.
Не раз и не два Аур лично становился свидетелем самоубийств тех несчастных, кому не повезло пройти через длительное запечатывание. Потому-то чернокнижник и намеревался сорвать печать сразу по прибытии в офис, но его сдерживала необходимость пообщаться с представителем императорской канцелярии.
И пусть по прошествии двух месяцев дело о трагической гибели архимага вряд ли будут расследовать столь же тщательно, как в начале, но в предстоящем разговоре чернокнижнику следовало быть предельно осторожным даже несмотря на мощную ментальную защиту. А для этого требовалось привести мысли в голове к абсолютному спокойствию, чем Аур и занялся сразу после того, как закончил разговаривать с врачом Световых…