– Мои лорды и леди, – прокричал плотный саксонец, перекрывая шум, – прибытие святого паломника служит нам напоминанием о тех доблестных сердцах, что сражаются за освобождение Святой земли. Я предлагаю тост. За доблестных рыцарей, независимо от их расы и языка, что несут свой крест в Палестине в христовом воинстве!
После этих слов Буа-Гильберт встал и высоко поднял кубок.
– Так выпьем же за тамплиеров, – сказал он, – присягнувших защитников гроба господня.
– А также за рыцарей-госпитальеров, – добавил норманнский аббат, отец Эймер. – Мой брат сражается в их ордене, защищая святой крест.
– Я не ставлю под сомнение их славу, – признал Буа-Гильберт.
– Что ж это получается, – сказала Ровена, заметив хмурое выражение лица своего отца и лукаво улыбаясь, – неужели в английской армии не было тех, чьи имена достойны упоминания вместе с рыцарями храма и святого Иоанна?
– Прошу прощения, миледи, – сказал Буа-Гильберт. – Английский монарх действительно привел в Палестину множество доблестных воинов, уступающих только тем, чья грудь была непрестанной защитой этой земли.
– Самых лучших! – проревел Ательстан. Он повернулся к Лукасу. – Поведай нам, святой паломник, неужели там не было благородных рыцарей английской крови, не уступающих никому, кто когда-либо брал меч в защиту Святой земли?
Все посмотрели на Лукаса, и он медленно поднялся на ноги, благословляя свой капюшон и тот факт, что он был в тени. Айвенго отсутствовал в течение довольно долгого времени, но, несомненно, его собственный отец узнал бы его, если бы четко разглядел его лицо. Отвечая, Лукас принял почтительную позу, слегка опустив голову, словно ему было неудобно находиться в центре внимания, как и было на самом деле.
– Я всего лишь паломник, – произнес он, – и совсем не разбираюсь в вопросах войны. И все же я видел, как король Ричард и пять его рыцарей провели турнир после взятия Сен-Жан-д’Акр, бросив вызов всем желающим. В тот день каждый из рыцарей провел три схватки и выбил из седла трех противников. Семеро из этих нападавших были рыцарями Храма, что может подтвердить сэр Брайан де Буа-Гильберт.
Это было одно из любимых воспоминаний Уилфреда. Во время допросов накачанного химией рыцаря было непросто заставить говорить о чем-нибудь еще. Он был весьма доволен собой.
Тамплиеру это не понравилось. Он нахмурился, и его руки сжались в кулаки.
– Их имена, добрый паломник! – проорал Ательстан. – Можешь назвать имена тех благородных рыцарей?
– Первым по чести и по воинскому умению был Ричард, король Англии, – сказал Лукас. – Вторым был граф Лестер. Сэр Томас Мултон из Гилслэнда был третьим.