Подгорное Ханство где-то между третьим и четвертым. Агентам Кустодиана не запрещено здесь находиться, но на этой территории Танзен – не более чем обычный иностранец. Гость страны, которого в любой момент могут вытурить. У него нет никаких полномочий, и если его раскроют и схватят, то могут преспокойно казнить как шпиона. Он, конечно, дернет «спасательный канат» и умчится, но сам факт здорово обострит международные отношения.
Кустодиан такого терпеть не может.
Но приходится идти на риск. Слишком уж многое поставлено на карту.
– Заприте дверь, – велел Танзен, войдя внутрь. – Готовь заклинание. Вы ее видите, святой отец?
– Да, – ответил Массено, поднимая руку. – И вы тоже. Она в постели.
– Паргороново пламя… – присвистнул Танзен, едва не отшатнувшись.
Он ожидал увидеть более или менее обычную женщину. Хобийскую, понятно – в половину человеческого роста, покрытую густым мягким мехом, с ушами-валиками, заросшими кожей глазами и длинным тонким рыльцем.
Но эта тварь… В пуховой постели, похожей на огромное птичье гнездо, возлежала громадная уродливая старуха. Вдвое больше человека и вчетверо больше нормального хобия, совершенно лысая, с крошащимися когтями, она походила на чудовищно раскормленную свинью. Стало понятно, почему часть коридоров во дворце такие широкие и с такими высокими потолками.
– Читай, – подтолкнул Фырдуза Танзен. – Пока не проснулась.
– Азамак тору асапак. Тору дакак. Декеда октиво ну, – торопливо произнес Фырдуз, раскрыв Рваный Криабал.
Ханша даже не вздрогнула. Продолжала спать, как спала. Но Танзен, перешедший в форму № 67, подошел к ней и почесал брюхо специальной палкой, стоящей у стены. Ханша заворчала, заворочалась, издала непристойный звук и шумно повела носом.
– Кто здесь?.. – прорычала она. – Человек… кобольд… еще кобольд… где… кто…
– Лежи тихо и не зови стражу! – быстро приказал Фырдуз. – Отвечай на все наши вопросы!
Ханша шумно задышала. Заклинание Подчинения сковало ее прочней любых кандалов. В отличие от трактирщика, которого просто вежливо попросили никому ничего не рассказывать, она сразу догадалась, что ее зачаровали. Но сделать с этим ничего не могла, и потому лежала тихо.
– Ваша величественность, расскажите нам о вашем договоре с Антикатисто, – сразу попросил Массено.
Ханша хранила молчание. Гневно сопела и пыхтела, но ни слова не говорила.
– Ваша величественность, расскажите нам… – недоуменно повторил Массено.
– Не так, – перебил Танзен. – Святой отец, малыш приказал ей отвечать на вопросы, а никакого вопроса вы не задали. Она пользуется этой неточностью.