Илья выдохнул. По крайней мере Зыбь ему если не товарищ, то по крайней мере не враг. Надо будет, когда вернётся домой, почитать книги по риторике и потренироваться в искусстве убеждения оппонента. Явно пригодится в будущем!
Тем временем, Молчанова, расстреляв бросившихся на неё зыбников, увидела их богиню, беседующую с Ильёй.
— А это я, так понимаю, главный эксплуататор... змей мирового империализма. Пытается внушить ложные идеи капитализма подающему надежды комсомольцу, — произнесла леди-комиссар и прищурилась. Нажав на спусковой крючок, выпустила в Зыбь короткую очередь. На пол со звоном упали отработавшие своё гильзы.
Пули со свистом отскакивали от чешуи болотной богини, рикошетя в пол, стены и потолок. Броня титана, невероятно прочная и толстая, выдержала натиск оружия, созданного сумрачными немецкими гениями, отделавшись лишь несколькими царапинами. Однако некоторый ущерб они всё же нанесли – Зыбь поморщилась, словно от сильной боли и всем своим телом развернулась к Молчановой. Кажется, у титанши от попадания пуль всё же остались синяки. Кольца, ранее преграждавшие доступ к окнам, начали сжиматься, образуя вокруг леди-комиссара непреодолимый барьер.
– Ты... сделала мне больно! – прошипела Зыбь приподнявшись на хвосте, её огромная тень накрыла Молчанову. — Ты хоть понимаешь, на кого руку подняла, смертная? Я живое божество, мне не ведома смерть, я живу вечно!
– Вечно жить будет только Ленин, -- сказала, как отрезала, Молчанова. – Да и чешуя у тебя не везде. Твоё божественное тело выдержит патроны восемь на пятьдесят? У меня их тут целая лента и ещё в запасе много...
– Мое тело выдержит даже жар первородного огня! – взревела Великая Зыбь, скаля зубы.
– Вот и проверим! – заявила леди-комиссар и с лёгкостью приподняла двадцатикиллограмовый пулемёт, словно игрушечный, направив его дуло прямо на противницу.
Ситуация складывалась совершенно отвратительная. На глазах Ильи готовились сцепиться две бешенные бабы, грозя превратить всё вокруг в руины. Комиссарша и мега-демоница, попробуй разбери, кто из них страшнее. Пока они просто пугали друг друга, словно два хищника, не поделившие территорию. Илья чувствовал себя в этот момент Польшей, зажатой между Третьим рейхом и Советским Союзом.
– Не заставляй меня применять "Гнев Титанов"! – прошипела Зыбь, имея в виду, судя по всему, некую особо могучую магию.
– Не заставляй меня применять "Кузькину мать"! – не осталась в долгу Молчанова, имея в виду... Илья даже боялся предположить, что именно.
А таймер меж тем продолжал отсчёт. Осталось всего две минуты. Требовалось срочно принимать решение. Или вступать в бой на чьей-то стороне, или драпать к точке возвращения. Ни то, ни другое, не третье ему не нравилось. И Молчанова, и Зыбь ему в какой-то степени союзники, если перебьют друг друга – будет худо. Но и дебаф от Речи ловить не хотелось