Удивительная сила нарциссизма заставляла всех этих творцов выставлять свои работы. Понемногу здесь были собраны все миры. По кругу павильона на далеком расстоянии друг от друга стояла тулонская скульптура, высеченная из натурального камня, добываемого только в их мире. Этот камень светился и источал воду, во всех мирах его считали священным. Твердые скульптуры чередовались с пластичными. Тулонцы воздействовали на ферромагнитную жидкость невидимым магнитным полем, и камень менял форму каждую секунду.
Крамы выставляли свои лучшие кристаллы. Все их искусство было построено на умении визуализировать мысли через кристалл. Достаточно было представить лицо или событие в голове, и оно появлялись внутри. Кристаллы были невероятно податливы, они считывали мысли не только крамов, но и далеких от подобного творчества посетителей. Художником мог стать каждый. Чем чище были мысли, тем красивей получались образы. Подойти к кристаллам Марсий так и не решался. Как ни заманчива была эта красота, крамы были его заклятыми врагами, и любая вещь, несущая энергию их мира, была для него под запретом.
Ионские роботы выставляли свои бездушные творенья. В их мире была своя красота, осознанная, рациональная. Она была безобразно скучной, но правильной. Ионцы единственные выставляли свои объекты не в порыве чувств, а просто потому, что такова была их программа. Они привозили пиксельную мозаику, конструктор и идеальных роботов, но самой интересной частью их экспозиций всегда были стенды, посвященные ошибкам систем. Как ни странно, именно при таких обстоятельствах на Ионе рождались настоящие шедевры.
— Что если наш шпион неравнодушен к творчеству? — не успокаивался Карий, продолжая проверять всех тех, кто был в этом павильоне.
— Не удивлюсь, если так! — ответил Марсий. — Люди с таким изощренным мозгом нуждаются в подпитке.
Тулонцы продолжили смотреть экспонаты.
Мурийцы показывали шедевры биологического мира: цветы, крылья, кораллы. Все их работы были живыми и подвижными.
Пацифы выставили свой театр. Это привлекло самое большое внимание. Они делали представление с живыми актерами, никто другой подобного не допускал. Их сцена висела в центре павильона. Она напоминала серебряную полусферу, немного раскачивалась, была открыта в сторону кресел и ярко освещена изнутри.
Сегодняшнее представление было необычным. Декорации, которые пацифы использовали в этой постановке, не были похожи ни на один из семи известных миров. Марсий стоял потрясенный, не понимая, видят ли остальные то же, что видит он, или это видения пришли к нему так внезапно.