— Я знаю историю, Грибовский.
— Знать и видеть — это две большие разницы, дорогуша.
— Видеть? — теперь уже пришел черед Алекса ухмыляться. — Это все происходило дохренища лет наз…
Он не договорил.
Грибовский — эспер. Эспер, обладающий не только чудовищной силой, но и столь же чудовищной регенерацией. А это могло означать только одно. Все это время — почти полгода, Алекс имел дело со сраным воплощением Россомахи в реальности.
— И сколько…
— Достаточно, — перебил Грибовский. — достаточно, чтобы не видеть разницы во время секса кто доставляет тебе удовольствие — мужчина или женщина.
— Это от скуки, что ли?
Поляк ответил не сразу. Он поднял голову к потолку и прошептал что-то на своем родном языке.
— У всех у нас есть свои секреты, дорогуша. И темы, которые мы не хотим обсуждать.
Что же, это было, возможно, самое элегантное посылание в пешее эротическое путешествие, которое когда-либо слышал Алекс. И в то же время, эту точку зрения нельзя было не уважать.
— Джо, — через несколько минут молчания произнес Грибовский.
Они все еще сидели в канализационном рукаве. Прямо по середине, между двумя каменными бортиками, протекала пахучая мутная жижа зеленоватого цвета.
В ней плескались не только всякие отходы жизнедеятельности и общества потребления, но еще и крысы. Чуть большего размера, чем обычные, но не достаточно пропитавшиеся магией, чтобы стать монстрами.
С низкого, покатого свода, стекала какая-то слизь.
Канализация Маэрс-сити как нельзя лучше отражала всю суть этого проклятого города. Прогнившее, покрытое плесенью, заваленное мусором и заполненное крысами местечко.
— Джо, — кивнул Алекс.
— Что за хрень этот — Джо. Я достаточно помахался со всяким отребьем, Алекс, но такой фигни еще не видел.
— Ты и Фаруха не видел.
— Просто потому, что в сферу моей деятельности черные маги не входили, — стоял на своем Грибовский. — Этот Джо… после нашей первой с ним встречи я отправился к умникам. Они разложили все, что записали мои линзы, — так у Гвардии линзы еще и видео записывают! А считалось, что это невозможно… — по полочкам. Прогнали через все базы данных. Через всю имеющуюся у Гвардии инфу. А её, как ты понимаешь, хоть жопой жевать — не закончится все равно.
Интересно, почему у Грибовского все аллегории и эпитеты постоянно касались задницы? Или так в нем проявлялся олд-скул?
— И знаешь что?
— Видимо это риторический вопрос.
— Он самый, — кивнул Грибовский. — потому что они нашли ровным счетом ни-хре-на. Даже во времена моей “бурной молодости” считалось, что не остаться хоть в одной из новомодных тогда, баз данных, это уже почти невозможное достижение. Хоть где-то да засветишься, а сейчас…