Он радостно пошевелился. «Утром, – думал он успокоенно, – я отправлюсь к моему полудурку. А что – не потратить ли часок на воспоминания? На пикнике воскресной школы я выиграл бег в мешках, и меня наградили носовым платком цвета хаки. В лагере скаутов я поймал перед завтраком трех щук. Сам греб в каноэ и держал леску в зубах; самая крупная из рыбин, клюнув, разрезала мне губу. Ненавижу рисовый пудинг, люблю Баха, ливерную колбасу, последние две недели мая и бездонные чистые глаза… Джейни?»
– Я здесь.
Он улыбнулся, поудобнее устраиваясь на подушке, и обнаружил, что голова его покоится на коленях Джейни. Он открыл глаза. Голова Джейни темным облачком закрывала звезды; темная ночь – черное небо.
– Поздно уже?
– Да, – шепнула она, – хорошо спал?
Он мирно лежал, улыбался, думая о том, как безмятежно спал.
– Не хотел видеть снов – вот ничего и не приснилось.
– Ну и замечательно.
Он сел. Она осторожно пошевелилась. Он проговорил:
– У тебя, должно быть, все тело затекло. Возвращаемся в город?
– Рано еще. Теперь моя очередь, Гип. Мне тоже нужно о многом тебе рассказать.
– Ты замерзла. Может, отложим разговоры?
– Не-ет, нет! Ты должен все знать прежде, чем он… прежде чем нас найдут.
– Он? Кто он?
Молчание было долгим. Гип уже хотел нарушить его, но вовремя спохватился. И когда она начала (совсем как будто бы не о том), он едва не прервал ее, но снова сдержался, позволяя Джейни вести повествование удобным ей чередом.
Она сказала:
– Ты нашел тогда на поле нечто важное и успел понять, что подобная штука может представлять для тебя самого и всего мира. А потом парень, который был с тобой, тот солдат, все испортил. Как ты думаешь, почему он это сделал?
– Да просто дурак был, неуклюжий и безмозглый.
Никак не прореагировав, она продолжила:
– Врач, которого к тебе прислали, был как две капли воды похож на него.
– Мне доказывали обратное.
Он был рядом с Джейни и потому сумел заметить во тьме движение: легкий кивок.
– Даже приводили свидетелей, летевших вместе с ним в салоне самолета. Еще у тебя ведь были материалы, свидетельствовавшие о том, что в определенном месте полигона не срабатывали дистанционные взрыватели. Что с ними случилось?
– Не знаю. Все отчеты исчезли.
– А тебе не приходило в голову, что именно эти три факта – отсутствие рядового, пропажа отчетов и сходство солдата с майором – подорвали доверие к тебе?
– Что говорить… сумей я тогда объяснить хотя бы один, а лучше два из этих фактов, я не заболел бы этим самым наваждением.
– Хорошо, а теперь подумай вот над чем. Семь лет, спотыкаясь и падая, ты подбирался к тому, что потерял. Ты выследил человека, который сделал эту штуковину, и вот-вот должен был повстречаться с ним. И тогда что-то случилось.