– Лутылочная Бавка! – пробормотал я и замер, гадая, где это сумел подхватить столь непонятные и забавные слова. Ну, конечно же, я заметил их на той вывеске, и они сами собой врезались в память.
– А что такое, – спросил я у себя самого, – может представлять собой Лутылочная Бавка? – И сам себе немедленно ответил: – Чего гадать. Отковыляй назад да и посмотри.
И я, значит, поковылял обратно, по восточной стороне Десятой стрит, гадая, какого рода персона может содержать подобного рода заведение и ради какой цели. В отношении второй половины вопроса меня просветила надпись на окне, как бы припорошенном пылью и пеплом столетий, и гласившая:
Ниже угадывалась строчка более мелкого шрифта. Протерев заскорузлое окошко рукавом, я в итоге сумел прочитать:
Кое с чем внутри.
Итак, вместе получилось:
Кое с чем внутри.
Ну, конечно же, я вошел. Иногда в бутылках обнаруживаются восхитительные вещи, a, судя по самочувствию, мне очень был нужен повод для восхищения.
– Закрывайте за собой! – раздался пронзительный голос, едва я открыл дверь. Голос исходил от яйца, мерцавшего в воздухе невысоко над прилавком. Перегнувшись, я понял, что вижу совсем не яйцо, а лысую макушку старика, вцепившегося в край прилавка, причем тощее тело его развевалось на легком сквознячке из открытой двери, как если бы было сделано из воздушных шариков. Малость удивившись, я пнул дверь каблуком. Старикашка незамедлительно повалился вперед, на лицо, а потом взобрался на ноги.
– Ах, как приятно снова видеть вас, – проскрипел он.
Наверное, голосовые связки его также пропылились. Как и все остальное вокруг. Лишь только дверь легла на свое место, мне показалось, что я оказался внутри огромного пыльного мозга, только что закрывшего глаза. O нет, света было довольно. Однако он не исходил от лампы или от солнца. Скорее, его можно было уподобить лучам, отраженным от кожи бледного человека. Не могу сказать, что это мне очень понравилось.
– Как это – снова? – раздраженным тоном поинтересовался я. – Вы никогда не видели меня.
– Я увидел вас, когда вы вошли, а потом упал и встал, и теперь вижу вас снова, – отговорился он и просиял. – Чем могу услужить вам?
– O, – сказал я. – Ну, вашу вывеску я видел. Что может найтись в ваших бутылках такого, что понравится мне?
– А чего вы хотите?
– А что у вас есть?
Он разразился писклявой песенкой – я еще помню ее, слово в слово:
За полтину – не иначе – целый фиал удачи!
Или бутылочка изящных острот.
Или счастья фляжка и девичья ляжка
И ужин без всяких забот.
Выпей сполна из старого кувшина,