– Хорошо, – отозвался Дин.
Близнецы, сверкая белками глаз, следили за тем, как Джейни вливала бульон в вяло открывавшийся рот ребенка.
– Внутрь тоже попадает, – отметила она.
– Разве что через уши, – отозвался Дин, руководствуясь одним только внешним впечатлением и вовсе не собираясь шутить.
Потянув за рубашонку, Джейни посадила младенца, теперь ушам и шее доставалось меньше, однако едва ли хоть что-нибудь попадало в рот.
– Ну-ка, попробую! – вдруг проговорила Джейни, словно отвечая кому-то незримому. Близнецы захихикали и запрыгали вверх и вниз. Отставив банку на несколько дюймов от лица малыша, Джейни сощурилась. Тот немедленно поперхнулся, пуская изо рта бульон.
– Еще не совсем так, как надо, но я справлюсь, – сказала Джейни.
Она старалась еще с полчаса, наконец ребенок уснул.
Однажды вечером Дин поглядел на них, а потом легонько ткнул Джейни ногой.
– Что это там делается?
Она поглядела вверх.
– Он с ними говорит.
Дин задумался.
– Когда-то и я умел это делать. Слышать детей.
– Значит, ты был тогда идиотом, – уверенным тоном произнесла Джейни. – Идиоты не понимают взрослых, но понимают младенцев. Мистер Уиддикомб, ну тот, с кем жили близнецы, у него однажды была подружка-идиотка… Бони рассказала мне.
– Младенец тоже что-то вроде идиота, – проговорил Дин.
– Да, вот Бини, она говорит, что он не такой, как мы. Он у нас вроде как сложительная машина.
– А что такое сложительная машина?
Несколько преувеличив то терпение, с которым отвечала на ее вопросы воспитательница детского сада, Джейни ответила:
– Это такая машина с кнопками, на которые ты нажимаешь, а она дает тебе нужный ответ.
Дин покачал головой.
Джейни перешла к подробностям:
– Вот если у тебя есть три и четыре цента, а потом еще пять, семь и восемь центов… Сколько это будет всего?
Дин недоуменно пожал плечами.
– А когда у тебя есть сложительная машина, ты нажимаешь кнопку «два», потом «три», потом все остальные кнопки, крутишь рукоятку – и машина говорит, что получилось. И никогда не ошибается.
Медленно перебрав все слова, Дин кивнул. Потом махнул в сторону оранжевой корзины, служившей теперь колыбелью Малышу, и завороженно висевших возле него близнят.
– Где у него кнопки?
– Вместо кнопок – слова, – терпеливо объясняла Джейни. – Ты что-нибудь говоришь Малышу, потом еще что-то говоришь, а он складывает и отвечает, что получилось. Ну как сложительная машина – к одному прибавляет два и…
– Хорошо, но что ему нужно говорить?
– Что угодно, – она поглядела на Дина. – Ты у нас просто дурашка. Мне приходится по четыре раза объяснять тебе всякий пустяк. Слушай: если тебе нужно будет что-то узнать, ты скажешь мне, я – Малышу, а он получит ответ и сообщит близнецам, они снова мне, и я, наконец, тебе… Что бы ты хотел сейчас узнать?