. Нет, путешественники времен Возрождения были более чем скромны, они увезли несколько статуэток, свитков папируса и совсем немного высохших человеческих останков для собраний диковинок церковных и светских владык. И больше ничего.
Даже король Франции Людовик XIV не давал еще сигнала к началу охоты. Когда он в 1672 г. посылал в Египет эрфуртского священника, отца Ванслеба, речь шла лишь о «нескольких изящных резных камнях работы лучших мастеров» для витрин Версаля, т. е. о безобидных мелочах.
* * *
«Под языком у многих бальзамированных тел находят листочек золота ценою немногим более двух венгерских золотых. Посему арабы, что обитают в Египте, все бальзамированные мертвые тела на части раздирают», — писал путешественник XVI в. Для шотландца Джеймса Брюса речь шла о большем, нежели листок золота! В июле 1768 г. после тщательных раскопок в уединенном ущелье Бибан-эль-Молук ему удалось расчистить вход в гробницу Рамсеса III. Шотландец исполнил это так умело, что потомки платят ему благодарностью: до сих пор склеп Рамсеса III называется попросту «гробница Брюса». Спасибо тем, кто достоин благодарности!
Лишь немногим позже Брюса за исследование египетских усыпальниц взялся итальянец Джованни Баттиста Бельцони (1778–1823). Легкомысленный, пышущий здоровьем отпрыск почтенного семейства, родом из Падуи, которому семья прочила карьеру священнослужителя, у себя в стране оказался замешанным в политическую интригу и бегство на Британские острова предпочел неуютной — хоть и родной — тюрьме. Двадцати пяти лет от роду, в самом расцвете сил он завоевал популярность у лондонцев, выступая в труппе «Сэдлерс-Уэллс» как рвущий цепи атлет. Бельцони демонстрировал свои мускулы на ярмарках всех европейских стран, а в самом начале XIX в. — даже в жарком Египте. Он был одним из самых известных, не знавших удержу авантюристов, которым прощается почти все. Если б мне был известен его почтовый адрес в потустороннем мире, я с удовольствием написал бы ему; иначе он никогда не узнает, какую роль сыграл на египетском аукционе. Мое письмо началось бы со слов: «Le domando scusa Giovanni Battista,[17]если на краткий миг я снова выведу тебя из тьмы на любимое тобой египетское солнце. Не удостоенный быть бальзамированным, отправился ты в мир иной, и я вижу, как своим громадным тюрбаном из персидского шелка ты рвешь и разгоняешь огромные гряды облаков. Храни тебя аллах!
Сам я профан в царстве физики и тем более удивляюсь твоему раннему интересу (тебе ведь было тогда лишь 17 весен) к «Учению о законах движения жидкости». Я хотел бы спросить тебя— раз точных сведений получить неоткуда, — действительно ли ты изучал устройство машин или нечто подобное. Был ли чистым обманом показ в 1815 г. хедиву Мухаммеду-Али