А великий князь Александр Михайлович мягко стелет, мол сейчас, после установления доверительных союзнических отношений с Японией, столько линейных кораблей во Владивостоке не нужны. Балтика, Средиземное море, там русские броненосцы должно дислоцировать…
Ваше высокопревосходительство, в купе, аккуратно постучавшись, просунулся адъютант, лейтенант Свешников, через полчаса Харбин.
Хорошо, Виталий, адмирал кивнул молодому сорвиголове, командовавшему миноноской в 1905 году и попытавшемуся в заливе Посьета атаковать на своей скорлупке японский флагман в ту самую ночь, когда подводники утопили «Сикисиму» и повредили «Микасу». Тогда Свешников только и сумел отвлечь на себя внимание и чудом остаться в живых, после утопления миноноски близким разрывом шестидюймового снаряда. Как не попали в японский плен, как добрались до берега контуженные моряки отдельная история. Но затем, когда стало понятно, что японцы открыли себя, начав пальбу по миноноске Свешникова, это во многом способствовало успеху атак из под воды.
Мичман стал лейтенантом и кавалером Владимира с мечами, а за то, что сохранил экипаж, лично дотянув на обломке дерева двух обессилевших матросов до берега, Свенторжецкий пригласил молодого офицера в «группу адъютантов командующего». Там где «высший свет», где нет места гориллоподобным страшилам кондукторам Приходько, Ворогову и Марьясову, самое место обаятельному лейтенанту с браунингом в кармане.
В Харбине в вагон командующего Тихоокеанским флотом по простецки зашёл Куропаткин.
Николай Иванович, как и просил, торжественную встречу не организовали, но всё равно, от чаепития не отвертишься, я не с пустыми руками, военачальник торжественно показал пакет, в котором оказалась свежая выпечка.
— Чем позже узнают, что я выехал в Петербург, тем лучше, адмирал дружески обнял «Желторосского мандарина», так прозвали Куропаткина в петербургских салонах, намекая на опалу и «ссылку» незадачливого полководца в китайскую глушь.
Но чем больше Небогатов узнавал Куропаткина, вникал в дела дальневосточные, становилось понятно, в тех условиях Алексей Николаевич сделал всё от него зависящее. Армию сохранил и не случись революционный саботаж на железных дорогах, к Ляоанскому сражению у русских было бы на пару корпусов больше. Тогда и войне конец и Порт — Артур остался б за Россией.
Но, история не знает сослагательного наклонения, это сейчас, после подписания мира молодые офицеры ударились в литературу. Владимир Иванович Семёнов выпустив книгу «Под флагом пяти адмиралов» о событиях Русско — японской войны на море, мгновенно ставшую сверхпопулярной, взял да и в «Новом времени» выказал предположение, как бы повернулась мировая история, «провались» из — за некоего катаклизма эскадра Небогатова из бухты Ван — Фонг на полвека назад, к началу Крымской войны, прямиком на севастопольский рейд. Газета тут же начала печатать сей фантастический роман, опираясь в том числе и на письма читателей, среди каковых было много моряков, как отставных, так и действующих офицеров флота. Николай Иванович с интересом узнавал, как он, после внутренних борений, подчинился адмиралу Корнилову и громил неуклюжие пароходы англо — французской армады, уничтожая корабли с десантом. Фантазии щелкопёров даже стали причиной ноты от французского посольства. Галлы посчитали такой «газетный роман» провокацией, направленной на развал Антанты и инспирированной шпионами кайзера. Англичане предпочли отмолчаться, хотя впереди, судя по последнему номеру «Нового времени» (эскадра ТАМ прошла Гибралтар) был обстрел и штурм Лондона…