— Да, ты мне помог, но именно ты виноват в том, что с ней случилось.
И не только с ней, но Родресу я про свои проблемы с силой точно не расскажу. Хару мог бы, вот только ему теперь плевать.
— Не понимаю, о чем ты, — сипит он.
— Да ладно? Если бы не ты, Ромина бы не нашла Мэйс.
— Отпусти его, Лайтнер, — раздается за спиной, как в плохом трагифарсе.
Я отталкиваю Родди от себя, и он едва не падает, кашляя и захлебываясь воздухом. А потом, наплевав на гордость, бежит к компании Ромины, прячась за спины ее подружек. Пусть даже среди них несколько парней.
Д’ерри кривит полные губы в насмешливой улыбке и стоит, эффектно скрестив руки на груди, которую подчеркивает вырез рубашки. Но теперь я вижу перед собой только убийцу, и меня передергивает. Передергивает от того, что я когда-то с ней встречался. От того, что на красивом лице Ромины нет ни капли раскаяния или хотя бы осознания, что она сделала что-то не так.
— Ну и как тебе с этим живется? — едко спрашиваю, подходя ближе. — Кошмары не мучают?
Навстречу мне выступает защита, Броне Т’орри. Парень с меня ростом, но справится с ним даже первокурсник — слишком он неповоротлив. К тому же сила горит на ладонях, требуя выхода, приходится остановиться в паре шагов от компании, чтобы сдержать свой порыв раскидать их по сторонам.
Правда, Ромина отодвигает Бронса в сторону.
— А должны? — интересуется она.
— То есть ты каждую неделю кого-то убиваешь, и уже к этому привыкла?
Подружки возмущенно ахают, парни рычат, а вот Ромина вскидывает брови.
— Что за странные шутки, Аайтнер? — Она снова улыбается и поворачивается к своей свите. — Кажется, у кого-то были гораздо более интересные выходные, чем у меня.
— Вирна Мэйс. Помнишь такую?
Ромина хмурится, но по ее взгляду я вижу, что все это ее забавляет.
— Если честно, не припоминаю.
— Ничего, — хмыкаю я. — Родди помнит, как скинул тебе программу, по которой ты смогла ее отследить.
— Родрес, ты устанавливал мне на тапет какой-то неизвестный софт? — капризно спрашивает Д’ерри, и приятель мотает головой. — Вот видишь?
А я не могу этому поверить!
Этот едх отказывается от своих слов. Да я ему сейчас ноги повыдергиваю!
В этот раз путь мне преграждает сама Ромина: мы стоим практически касаясь друг друга, но она не отступает ни на шаг.
— Это уже не смешно, Лайт, — тянет она. — На твоем месте я бы больше не употребляла то, что ты попробовал на этих выходных.
— Я ничего не употреблял, — отвечаю я, и мой голос больше напоминает глухой рык. Может, и к лучшему, потому что слышит меня только она. — И ты это знаешь. Как я знаю, что ты сбросила Вирну Мэйс в океан.