Женщина гадала по руке. Ей платили мало и неохотно, и Джон Ди, наблюдавший за гадалкой некоторое время, вдруг понял, почему: она говорила людям правду. Если бы она льстила, обещала скорое замужество, рождение наследника-сына, смерть богатой тетушки и тому подобные радостные события — люди расставались бы со своими деньгами куда охотнее. Но она говорила правду и не улыбалась.
Кем она была? Цыганкой? Может быть… Еврейкой? Вряд ли…
Ди приблизился к ней и остановился прямо перед гадалкой. Молча протянул ей ладонь и улыбнулся, заглядывая в бездонные мрачные глаза. Холод пробрал его, когда он погрузил свой взор в бездны ее зрачков. Ему показалось, что он вновь стоит перед своим черным кристаллом, отполированным до зеркального блеска, и всматривается в глубину, ожидая увидеть существо другого мира и вступить с ним в разговор.
Женщина взяла его руку широкой влажной ладонью. Провела острым ногтем по линиям, и они вдруг наполнились кровью, точно крохотные реки. Ди заморгал, пытаясь избавиться от видения.
— Ложь… обман… — пробормотала женщина. — Дьявол близко! Но ты не должен бояться. — За тобой следят. Королева недовольна. Тебя обманут. Ты будешь дважды женат, унаследуешь дом, проживешь много лет, умрешь в бедности и прославишься после смерти.
Ди протянул ей монету.
Женщина взяла ее с равнодушным видом и сунула за вырез своего платья. Тугие груди сомкнулись вокруг монеты и надежно сдавили ее.
— Как тебя зовут? — спросил Джон Ди.
— Соледад Милагроса, — ответила она.
— Ты не испанка, — сказал Ди.
— Нет, — согласилась она. — Я египтянка, а испанское имя ношу просто для удобства. Соледад — правильное название для такой женщины, как я.
Джон Ди заметил, что она сказала «название», а не «имя», как будто была не человеком, но вещью. Впрочем, подумал Ди, возможно, она просто не слишком хорошо владеет английской речью.
— Как тебе удается предсказывать будущее? — задал Ди новый вопрос.
Соледад Милагроса пожала плечами.
— Я просто смотрю и вижу, — объяснила она. — Неужели ты не понимаешь? Я до сих пор удивляюсь, почему другие этого не могут?
— Я удивляюсь другому, — сказал Ди, — если ты хочешь заработать здесь денег, то почему ты говоришь людям не то, что они хотят услышать, а самую неприглядную правду, какую только можно найти?
— Я говорю правду, потому что вижу правду и потому, что люди должны знать о себе правду, — сказала Соледад Милагроса. — Может быть, некоторые из них задумаются над тем, как они живут.
— Но на их благодарность ты не рассчитываешь? — уточнил Ди.
Соледад засмеялась, не разжимая губ.