Не угадал я. Вернее – угадал, но отчасти. Если и были у этого человека какие фамильные ценности, так он их с собой унес. Или как раз обменял на то, что находится в бумаге.
Я развернул одну из «колбасок» и убедился в том, что прав. Золото. Если точнее – золотые «николаевские» червонцы, о которых я столько слышал от Сивого в те недавние тихие и спокойные времена, когда мы обследовали заброшенную деревню.
Штука в том, что золото поисковикам попадается не так часто, как им того хотелось бы, это редкий гость в «хабаре». Нет, иногда удача улыбается упорным, и презренный метал становится добычей, но ключевое слово тут «иногда». К тому же почти всегда это золото не сильно высокой пробы – дешевые сережки, колечки, цепочки, да еще и, как правило, не сильно старинные.
Ну а если говорить о золотых монетах, то они почти всегда существуют только в байках из серии: «Он копнул, а там – червонцы!». Откуда им взяться, червонцам, в заброшенных деревнях и на распаханных полях? Проще говоря – в тех местах, где всегда главными деньгами являлась медь?
Но чудеса случаются. Сивому, например, один раз удача все же улыбнулась, взял он с «копа» золотого «николашку». Монета была неказистой, с засечками, с парой вмятин, но зато – подлинная. И это стало предметом его особой гордости.
Ох, сколько он мне всего про эти «десятки» рассказал! И про «импералы», которые котируются куда выше, чем их преемники, и про то, какой год сколько стоит, и про поздние подделки, которые, оказывается, тоже имеют свою ценовую градацию, и про финское «золото», которое даже рублем не называлось, а носило имя «марккаа». Последнее, кстати, до Николая Второго начали чеканить, еще при его папаше.
А красивые монетки, хоть и не такие большие, как мне о них думалось. Скорее, даже маленькие. И все, что примечательно, одного года – 1903. Убей не вспомню, он дорогой или нет? Да и какая разница? Я их продавать не планирую. Определю в банковскую ячейку, пусть пока там полежат.
Ну и последнее – письма. Вообще чужую переписку читать неправильно и нехорошо, но, с другой стороны, – интересно ведь? Да и обижаться некому, поскольку и тот, кто писал, и тот, кому писали, давным-давно мертвы.
Вернее – та. Та, которая писала. Получателем был офицер, а автором писем – его невеста, которая, возможно, так и не успела стать женой.
«Милый Володичка, когда вы уехали, мне показалось, что небо стало другим. До того я видела в нем синеву, а теперь оно закрыто грозовыми тучами даже тогда, когда светит солнце».
«Милый Володичка, я получила ваше письмо, вы просите меня не ходить в госпиталь с остальными. Я знаю, вы жалеете меня, вы не желаете, чтобы я видела кровь и боль. Но они часть нашего времени, а его надо принимать таким, какое оно есть».