Алена сглотнула набежавшую от волнения слюну. Роскошная журналистка Вероника, с которой она случайно познакомилась незадолго до того, как Кира поехала отдыхать в Ниццу, часто вспоминалась Алене в сладких мечтах. Это она научила ее сменить имидж и даже отвела в салон, где всего два безболезненных укола преобразили лицо. Но потом она уехала, кажется, в Москву…
– Конечно. Конечно, помню! – Алена даже задохнулась от нахлынувших чувств.
– Я недавно приехал из Москвы. Вероника, по случаю, передала вам посылку. Как я могу её вам вручить?
– Посылку? – проговорилась Алена и тут же пожалела, заметив, как встрепенулись и переглянулись товарки. – Можно вечером, после работы. Я в шесть… в полседьмого освобождаюсь, – она решила немного накинуть: вдруг какой-нибудь аврал… Хотя какие могут быть у них авралы?
– Прекрасно. Где вам будет удобно? Может быть, центр?
– Можно.
– Тогда жду вас в семь в ресторане «Пушкин». Знаете, где он находится?
– Кажется. На углу Магистрального и Театральной?
– Точно. Тогда до встречи?
– До встречи.
Не успела Алена положить трубку, как Наташка, энергично всплеснув руками, выпалила:
– Не, ну нормально? Ты что, в клуб знакомств какой-то вступила? Хочешь замуж выскочить? И молчишь в тряпочку, тихоня! Могла бы и подругу подтянуть! Колись, давай!
– Да какой там клуб! – отмахнулась Алина, чувствуя при этом, что краснеет – словно и впрямь попалась на чем-то предосудительном. – Ну, позвонил знакомый, пригласил… В кино… Вас что ли не приглашают?
Ответом были два пристальных взгляда, излучающих тоскливое недовольство происходящим, и один многозначительно-понимающий.
– В кино, значит? – усмехнулась Наташка. – Ну-ну…
– Так! – Нинванна хлопнула по столу. – Обед скоро, ещё ни одной проводки не сделали. Работаем!
* * *
В роскошном парижском пентхаусе, в зале со стеклянным потолком, над которым плыли розовые предзакатные облака, Джелани Афолаби принимал гостей. В массивных кожаных креслах вокруг низкого круглого стола, изготовленного из поперечного спила баобаба, сидели трое – два европейца и темнокожий индус. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что эти мужчины средних лет, одетые, как для клубной вечеринки или модного фестиваля, не представляют ни бизнес-элиту, ни спецслужбы, не входят в число решал и теневых авторитетов – одним словом, не принадлежат к привычному кругу общения Афолаби. В их одежде, в манере держаться, в самой мимике ясно читалась принадлежность к богеме – и любой ценитель современного искусства, мало-мальски знакомый с его персоналиями, был бы изрядно удивлён, увидев эту троицу сидящей вокруг одного стола. Француз Этьен Вальян, немец Густав Кёнинг, индиец Раджеш Рачапалли по праву считались крупнейшими – и наиболее успешными скульпторами современности. И, как часто бывает среди больших художников, не выносили друг друга на дух. Афолаби, тем не менее, удалось не только собрать их вместе, но и заставить участвовать в творческом конкурсе. В напряжённой тишине, прерываемой звуками шаркающей походки алмазного магната, прохаживающегося вокруг трёх мраморных статуэток, выставленных на деревянные постаменты, скульпторы смиренно ждали вердикта – кто из троих будет нанят для выполнения заказа. Секрет Афолаби, сумевшего приручить мировых звёзд от современного искусства, был до примитивного прост: за разработку макета каждый из присутствующих получил наличными, безвозвратно, сто тысяч евро.